Когда она была маленькая, то несколько раз видела в этом углу двух больших черных собак с острыми мордами, гладкой шерстью и со странными переливающимися глазами. Она говорила о собаках маме, но та приняла рассказы дочери за ночные страхи и сказала, что ее дочка просто боится темноты. Дильфуза же была уверена, что собаки были реальными, она их точно видела, помнила их удивительные глаза, и ей казалось, что, несмотря на свой опасный и грозный вид, эти собаки ее охраняют. С тех пор прошло много времени. Дильфуза стала старше, и в какой-то момент она перестала видеть собак. Они исчезли, но ощущение чего-то необычного и тревожного осталось в ее душе. Сейчас ей было уже четырнадцать лет, однако так же, как в детстве, она всматривалась в темный угол комнаты, слева от двери, в надежде увидеть забытые контуры загадочных зверей. Но там никого не было. Дильфуза сделал глубокий вдох, закрыла глаза и уплыла в мир сновидений, которые утром будут забыты, исчезнут безвозвратно.
Запах жареной яичницы и свежесваренного кофе распространился по всей квартире и, дразня своим ароматом, долетел до ноздрей спящей Дильфузы.
— Пора вставать, родная, — сказала мама, войдя к ней в комнату, — а то опять опоздаешь на первый урок.
— Я уже не сплю, — ответила Дильфуза, даже не пошевельнувшись.
Мама Дильфузы хорошо знала свою дочку. Она подошла к подоконнику, открыла настежь окно, чтобы в комнату хлынул свежий воздух, включила радио на какой-то динамичной волне и откинула с дочери одеяло. Дильфуза сонно подтянула ноги, штанины ее пижамы задрались, обнажив голые ступни и икры.
— Я уже встаю, мама, — сказала она, не открывая глаз.
— Вставай, ленивец, в школу опоздаешь. Завтрак готов, давай быстро умывайся, одевайся и садись за стол. Если через три минуты ты не встанешь, я иду за лейкой и буду поливать тебя так же тщательно, как только что поливала цветы в горшках на балконе.
— Не надо меня поливать, — Дильфуза открыла левый глаз.
Почему-то он всегда открывался быстрее, чем правый. Она глубоко вдохнула свежий весенний воздух, наполнивший комнату, и с небольшим усилием открыла второй глаз. За окном было еще темно, фонари на улице уже отключили, а раннюю зарю загораживали стоящие вокруг дома. Возможно, с крыши своего дома она бы увидела, как на горизонте теплым желто-розовым светом вытесняется синева ночного неба. Как за цепочкой гор, находящихся вдали в дымке, появляются первые лучи утреннего солнца. Эта картина пронеслась в ее воображении и слегка ее взбодрила. Она потянулась, широко и от души зевнула и пошла в ванную.
