Я беру бумажку, заполненную моим соратником по охране спортивного комплекса, и читаю проникновенные строки: «Обеснения. Я Ткач А. Б. работаю охраником в спотзале где нет телефона и поэтому соседи машины просят поставить их во дворе. Я добрый хожу открываю ворота иногда меня благодарят сядобным иногда предлагаюд немного выпить раньше мне благодарили а теперь я денег не беру».
Аккуратно рву дедовские мемуары и сразу нахожу для них достойное место, одновременно спуская воду. После этой процедуры, проведенной на глазах единственного свидетеля, обращаюсь к нему:
— Что я должен?
— Кабак, — коротко рубит Гриша.
— Надеюсь, не «Националь»?
— А ты не можешь не выступать даже сейчас, — делает справедливое замечание мой благодетель.
Отдаю ему сторублевку, к ней добавляю десятками аналогичную сумму и замечаю:
— Хорошо, что я знаю, сколько стоит минута твоего времени.
— Плохо знаешь, — в унисон продолжает Мельников.
Считать я умею, поэтому молча прибавляю еще две десятки.
— Спасибо, Гриша, ты меня очень выручил.
— Перестань, все свои люди. Кстати, вышла книжка про черного корсара, мой малый замучил: купи да купи.
— Думаю, что смогу помочь. К тебе зайдут.
Гриша уходит, а я, как человек слова, тут же звоню на завод «Металлист» и требую к телефону бухгалтера Брунера по очень важному делу.
— Алик, — кричу я в трубку, — запиши адрес. Там ждут Сальгари. И не стесняйся попросить за него чем побольше.
Теперь к Мыколе. Тот, конечно, время даром не теряет и возится возле своей теплицы, которая обеспечивает ему в течение сезона годовой доход всех сторожей нашей конторы.
В доме у Мыколы чисто и прохладно. Он лезет в погреб, а я пока оглядываюсь по сторонам. Никаких изменений нет. Плохонький телевизор, все равно смотреть некогда, этажерка, венчанная четырьмя пустыми коробками из-под конфет с нарисованными ландышами, статуэтки, исполненные в лучших традициях пятидесятых годов: мужик с кувалдой, колхозница с хрюшкой на руках, просто свинья с поросятами, словом, все, что так близко нашему доблестному труженику личного огорода.
Интересно, где прячет деньги зажимистый мужик Мыкола? Наверняка, где-то зарыл в хлеву, близ двух огромных, предварительно кастрированных боровов или законопатил на чердаке, под стрехой: у подобных типов фантазии на большее не хватает. Копит, копит, а кому? Детей нет, сам с женой с утра до вечера уродуется в хозяйстве: живность и земля постоянной заботы требуют, но и доход дают немалый.
