…Резкий удар в плечо отбросил меня назад на несколько метров, пошатнулся потолок, дорожка рванулась из-под ног; «каракор», словно через вату послышалось решение судьи, и с трудом отрывая ноющую коленную чашечку от пола, ищу разбитыми пальцами «пистолет» рапиры. Машинально резким движением подтягиваю карабинчик и чувствую спиной, как из пасти катушки вырывается вперед освобожденный метр провода, поправляю насквозь промокший металл маски, замыкаю пуандоре с дорожкой и на аппарате тут же зажигается желтая лампочка: все в порядке. Провожу распухшим рашпилем языка по прокушенной губе, смахивая солоноватый привкус крови, знаком даю понять рефери: к бою готов и тут же опускаю согнутую в локте руку, услышав резкий звонок…
Продираю глаза и тут же убеждаюсь, что звонок мне не приснился. Открываю дверь и отпрыгиваю в сторону: свободное пространство коридорчика уверенно таранит своим животом Ким Барановский.
— Где ты шляешься? — возбужденно дышит Ким таким тоном, что поневоле хочется вытянуться во фрунт и рявкнуть «виноват, ваше благородие!» Вместо этого поплотнее запахиваю халат, достаю из нагрудного кармана взмокшей рубахи Кима сигарету без фильтра, прикуриваю и вопросительно смотрю на него.
— Что ты стоишь, как монумент? Я нашел портрет. Бери бабки — и вперед.
— Куда идем или едем, а может, судя по твоему виду — летим?
— Протри глаза, портрет у Мужика Дерьмо…
— Слушай, Ким, тебе придется платить неустойку за то, что подымаешь с постели людей в такой ранний, кстати, который час?
— Половина десятого, — без запинки отвечает Барановский. — Сведения точные, отвечаю…
— Тогда давай поподробнее.
Ким плюхается в кресло, тут же вскакивает и тычет пальцем чуть ли не в мой нос:
— Шлангом кидаешься. Я тебе все выложу, а ты меня потеряешь, полотно выкупишь, а Мужику скажешь говорить, что он его кинул кому-то другому…
— А тебе за титанический труд достанется кукиш без масла, — продолжаю мысль Барановского.
— А что, не так?
— Нет, не так. Подумай сам, если я пригласил тебя в долю и не отвечу за это, ты же со мной дела больше иметь не будешь. И никто не будет. А это не выгодно. Потому что с таким парнем, как ты, еще не одно дело провернуть можно.
Комплимент, конечно, сомнительный. Как говорят в деловых кругах, с Кимом можно только дерьмо наперегонки жевать — он всегда норовит обогнать события. Но Барановский успокаивается, принимая сказанное как должное.
— Полотно точно у Мужика. По крайней мере было дней десять назад.
