Я попятилась назад, успела всего два шага сделать, прежде чем опомнилась. От его взгляда, который с каждым этим шагом темнел, стало холодно, и я тут же принялась растирать озябшие плечи сквозь толстую ткань махрового халата.
— Я спросить хотела. — Решилась я и посмотрела в его глаза, как бы прося разрешение продолжить.
— Спрашивай. — И прищурился.
— Что… — Голос пропадал под этим моральным давлением и приходилось набирать в грудь больше воздуха. — Что теперь будет?
Он странно посмотрел, а потом поднялся, сделал пару шагов в мою сторону, остановился, спрятав руки в карманы широких домашних брюк.
— А что будет? — Спросил, словно не понял, что имею в виду. Вроде и спокойно, но я в каждом звуке, в каждом мимолётном движении читала вызов.
Пожала плечам, не зная, как пояснить и он неприятно улыбнулся.
— Ты моя жена со всеми вытекающими из этого последствиями. Это хотела услышать?
Воздух словно под давлением вышел из меня, а взгляд опустился к полу.
— Но у меня своя жизнь и…
— А разве я в неё вмешиваюсь? — Строго прервал Шах, дождался тишины. — Кажется, даже более чем гуманно отнёсся. Ты так не считаешь? Я даю тебе время привыкнуть ко мне, к новым условиям. Или думаешь, что стоя здесь в этом халате, под которым наверняка осталось твоё платье, едва прикрывающее задницу, меня не возбуждаешь? Дай угадаю, — склонил голову на бок, — я старый импотент. Не так ли?
— Нет… — Активно закивала я, не в силах выдержать его обвинительный тон.
— Я твой муж, Галя. И, хочешь ты того или нет, но так было и так будет!
— Ты не можешь меня заставить.
— Серьёзно?! Считаешь, у тебя есть варианты?
— Ты не можешь меня заставить! — Прокричала, уже не скрывая слёз, пытающихся вырваться наружу.
Я обхватила руками полыхающие щёки, а полы халата разошлись, открывая его взору то самое платье, которое я действительно не сняла.
— Я не собираюсь жить с тобой. Ты понял?!
— Да понял я. Только ты меня не поняла. — Дождался внимания. — Ты не уйдёшь к нему.
— А если не к нему? — Тихо, с надеждой спросила я, а Шах проскрипел зубами.
— Тогда я вообще не вижу смысла в этих манипуляциях. Ты остаёшься со мной и это последнее слово.
— Но ты не можешь…
— Могу. — Твёрдо и уверенно, так, что я не смею ему возразить.
— Я не хочу жить с тобой. — Повторила упрямо, но как-то безжизненно. Он уловил это, поэтому даже отвечать не стал.
Развернулся спиной и полотенце, которое до этого сжимал в руках, бросил на кровать. А я смотрела на полёт куска ткани и снова ассоциировала себя с такой же смятой, использованной вещью, которая вдруг понадобилась снова.
