— Был у своего адвоката. С юристами советовался. Ты же не думаешь, что я этим подлецам спущу, а?
Я говорю:
— Ну конечно.
А что еще я мог сказать?
— У тебя ведь есть время выпить чашку чая? Обязательно выпьем по чашечке, — говорит он, хватает меня за локоть и тащит к двери кафе. Я не хотел туда идти. Я хотел от него отделаться — очень уж все это неприятно было. Но тут мне опять стало его жалко, и я пошел с ним.
Зал большой, столиков десятки и составлены тесно. Мы сели и заказали две чашки чая. Он вытащил пачку сигарет и протянул мне.
— Что это, Джек, вы курите? — говорю и глазам своим не верю. Он всегда молодым игрокам внушал, чтобы они курить или пить и думать забыли, вот как он сам, но тут я поглядел на его пальцы, а они совсем желтые от табака. Он говорит:
— А, да! Я же в твое время не курил? — И так торопливо, словно ему стыдно, а я говорю:
— Нет, никогда.
Он говорит:
— Ну так что же ты об этом думаешь, а?
Я понимал, чего он от меня ждет. "Это возмутительно, Джек. Неслыханно!" Но я просто не мог себя заставить. Все-таки я не настолько лицемер.
Он говорит:
— После стольких лет, после всего, что я для них сделал, Боб. Я ведь, можно сказать, свою жизнь на них положил.
— Я знаю, Джек, — говорю. А он спрашивает:
— Все еще занимаешься своими физкультурными штучками?
— Физическим воспитанием? — говорю я. — Да. Потому я и здесь. Как раз об этом кое с кем беседовал.
— Вот как, — говорит он, но было ясно, что это ему совсем не интересно, и он тут же сказал: — Два раза выигрывали чемпионат. Три раза — кубок ассоциации. А каких игроков я для них находил, Боб, каких игроков им вырастил!
— Знаю, Джек, — говорю я, а он говорит:
— Я же им тысячи сэкономил. Сотни тысяч. На одних только тех, кого продал другим клубам.
— Да, — говорю, а он говорит:
— Взять хотя бы тебя.
Я опять сказал "да", и, наверное, в моем тоне все-таки что-то проскользнуло, потому что он вдруг посмотрел на меня. Но я глядел так, словно ничего в виду не имел, и он опять заговорил:
— А каким образом они это проделали! Ты знаешь, как я об этом узнал? Из газет, Боб, из газет.
— Я знаю, — сказал я. — Я про это читал.
— Никогда не забуду! — сказал он, и глаза у него расширились, как будто он заново пережил эту минуту. — Открываю газету, — сказал он, — и пожалуйста! На первой странице, черт ее дери: "ЮНАЙТЕД" УВОЛЬНЯЕТ БРЕДЛАФА". Я глазам своим не поверил, Боб. Перечитываю, а буквы так и пляшут.
— Да, конечно, — сказал я.
— Я сразу схватил телефон, — сказал он. — Позвонил этой сволочи председателю. Я понять хотел: что происходит? Ведь с последнего совещания в правлении и недели не прошло. А на нем ни слова сказано не было. Ну ни единого слова.
