Месяц за месяцем доска с объявлением о продаже так и стояла у коттеджа, а он, подобно зданию гостиницы, все ветшал и ветшал и становился совсем заброшенным, Если б бедный полковник увидел теперь свой сад, весь захламленный, с покосившейся изгородью, увидел бы, как туда забираются парочки и занимаются там бог знает чем почти на глазах у прохожих, это разбило бы его сердца. Он так гордился своим маленьким садиком. Она дала знать в полицию и агентам по продаже, что владение приходит в упадок, что туда проникают посторонние, но и в полиции, и в агентстве, видимо, отмахнулись от этого.
Потом наступило лето, и город заполнили толпы приезжих и все больше и больше этих ужасных иностранных студентов, которые только и знали, что гоготать, кричать друг другу какие-то несуразности и целоваться на улицах. Вот тогда-то и началось битье стекол. Она просыпалась от очередного звона и дребезга, и Коко поднимал лай. Когда это случилось в первый раз, она решила, что к ней кто-то лезет. Потом услышала взрыв хохота и топот убегающих ног.
В полиции пообещали установить там пост — двоих полисменов для наблюдения за улицей, агентство же долгое время спустя прислало стекольщика вставить стекло. Но полисменов часто на улице не было. Те хулиганы, а может, и не те, а другие, продолжали свои набеги. Несчастный дом! Теперь редко бывало, чтобы, проходя мимо него во время своих прогулок с Коко, она не видела хотя бы одного выбитого стекла.
Ей стало ясно, что заснуть в ожидании битья стекол нельзя. И ночи напролет она лежала без сна до самого рассвета и, услыхав сначала голоса и тут же следом этот ужасный звон, дребезг и взрывы хохота, подбегала к окну. И сразу же хваталась за телефон. Но когда патрульная машина подъезжала к коттеджу, эти бандиты успевали удрать. Как ей хотелось, чтобы их поймали у нее на глазах! Как ей хотелось, чтобы их избили, избили нещадно! А иностранцев посадили бы на баржу, на ту, что перевозит скот, и отправили прямиком домой! Всему виной, конечно, не только спиртные напитки. Нет! Это все стимуляторы и даже нечто худшее. Эти люди не отвечают за свои поступки, они потеряли всякое чувство элементарной порядочности.
И вот пришла их ночь — та ночь, которую они с Коко никогда не забудут. Ей послышались знакомые голоса — язык иностранный, кажется шведский, во всяком случае, один из скандинавских языков, но на этот раз говорили долго, и все громче и громче, и все свирепее, точно там, у коттеджа, ссорились. Она медленно поднялась с постели и, держа Коко на руках, подошла к окну — на цыпочках. Как будто ее могли услышать! Выглянула на улицу, чуть раздвинув занавески. Запомнить бы их лица, если они начнут крушить тут все, может, это помогло бы тем круглым дуракам из полиции. Коко лизнул ее, мягко ткнувшись в наспанное ухо своим влажным носом.
