Ну и что, думает он, "дураки едят пироги". Ему не нужно будет работать, в его пайке всегда будут молоко и мясо, вместо вертухаев будут врачи, постель будет чистой, он сможет лежать на койке и дремать, медсестры все сделают, у него будет право на посылки и свидания почти каждый день, и он сможет прогуливаться в саду... Есть только одно неудобство в этой жизни: он должен будет каждый день пить таблетки, от которых он будет спать или хуже... но такова цена небесных благ. Однако можно найти выход. Можно научиться обманывать сестер и разными ухищрениями не глотать таблетки... например, положив под язык и потом выплюнув, выкашлянув. В спецбольницах это, конечно, труднее, но ведь не лагерь же, не лагерь и не тюрьма! Для человека, которому грозит большой срок, искушение довольно сильное: пять лет больницы или пятнадцать в лагере?..
Признание невменяемым дает, кроме того, множество преимуществ после освобождения. Опять же - не надо работать, так как пребывание в больнице влечет за собой получение инвалидности второй или третьей группы с пособием на жизнь. Опять же - не несет уголовной ответственности за последующие преступления... Эй вы, дураки! Идемте позабавимся! Можно пить и гулять в свое удовольствие, сумасшедшему все простится. Говорят даже, что сумасшедший не обязан платить за причиненный ущерб, если у него нет официального опекуна.
И у каждого преступника есть это заветное желание - быть признанным невменяемым. Я расспрашивал многих в лагере и тюрьме, и из тех, с кем разговаривал, кто знал о существовании психиатрического рая, не было ни одного, кто бы о нем не мечтал.
Но как туда попасть? Русский человек, может быть, и не очень умен, но у него есть практическая жилка, особая сметливость, если к тому же дело касается попадания в рай. Здесь много возможностей для изобретательного ума. Как всегда, на первом месте врожденные актеры, за ними - дурной пример заразителен - идут их последователи, подражатели. Большая часть арестованного уголовного мира борется с остервенением за место в рядах психов.
Естественно, отбор тоже безжалостен. Гонка жестока. Едва ли один из десятка стартующих пересекает линию финиша. Мои цифры основаны на моих наблюдениях и не могут служить документом, но я предполагаю, что 85 или даже 90% направленных в психбольницы душевно здоровы. 95% людей из 4-го отделения института имени Сербского были здоровы. А из тех, кто был признан больным, может быть, только 25 или 30 % были действительно больными. Руководство справляется с этой проблемой очень просто: оно закрывает глаза на нее, афишируя при этом на весь мир свою "гуманность". Для высоких чинов, сидящих в кабинетах, даже удобно такое положение: процент душевнобольных увеличивается из года в год, и это соответственно увеличивает материальные возможности стационаров; но главное - процент преступности по статистике падает. "В социалистическом обществе не может быть социальной основы для нарушения закона" - такой лозунг на красном полотне длиною три метра висел во Владимирской следственной тюрьме №1. Если нарушения законов и преступность все-таки еще существуют, то они лишь "пережитки капитализма"... или следствие психиатрического заболевания. Судя по недостатку мест в психбольницах, больных в стране слишком много. Леонид Плющ свидетельствует, что в Днепропетровской спецпсихбольнице на трех человек приходится две кровати. Даже в институте Сербского в отделениях №2 и №6 я видел людей, спавших на полу из-за недостатка коек. Не беда, проблему коек можно решить, внеся коррективы в соответствующие экономические планы. На совещании работников здравоохранения, на котором я присутствовал, докладчик говорил, что в 9-й решающей пятилетке самая отстающая у нас - психиатрическая коечная сеть - будет увеличена на столько-то десятков тысяч коек. Не помню точной цифры, но из всех видов специализированных коек по психиатрическим планировался самый большой прирост.
