– Вот так, – проговорил убийца, туже стягивая стальную петлю и облизывая узкие бледные губы, – вот так… не бойся, толковый и сообразительный, скоро все кончится…
И действительно, очень скоро все кончилось, по крайней мере для Николая. На его губах выступили большие кровавые пузыри, глаза бывшего официанта побагровели и потухли. Только тусклый отсвет ресторанной рекламы по какому-то странному капризу придавал его мертвому лицу живое и заинтересованное выражение.
Рыбоглазый убийца сложил и спрятал удавку, аккуратно поправил стрелки брюк, огляделся. Затем он положил на сиденье рядом с Николаем маленькую плоскую пластмассовую коробочку, нажал на кнопку, вмонтированную в ее крышку.
Убедившись, что все сделано правильно, он перебрался из «тойоты» в свой черный «опель» и спокойно вырулил на шоссе.
Когда он уже отъехал километра на полтора от ресторана, на парковочной площадке прогремел оглушительный взрыв. Старенькая «тойота» незадачливого Николая подпрыгнула, как резиновый мячик, и разлетелась на тысячу пылающих обломков.
* * *
Наутро Леня проснулся рано, когда все обитатели квартиры еще сладко спали. Он принял душ, выпил кофе и вспомнил, что с вечера запланировал себе на утро важное дело. Леня Маркиз не любил случайных совпадений, он считал, что за каждым таким совпадением стоит чья-то злая воля.
Леня набрал номер агентства «Гудвин».
Очень долго трубку никто не брал, и он хотел уже отсоединиться, но наконец ему ответил хриплый, несколько нетрезвый голос.
– Слушаю!
– Могу я попросить Тимофея?
– Не-а, не могешь.
– Но это агентство «Гудвин»? – осторожно осведомился Маркиз.
– Штукатуры мы, – ответил ему лаконичный собеседник.
– Вы у них что, ремонт делаете?
– Известное дело!
– Но из них-то никого, что ли, нет?
– Понятно, нет! Если бы кто был, разве бы я стал с тобой базарить? Мне с тобой говорить некогда, у меня раствор застывает!
– Но когда Тимофей придет?
– Эка, вспомнил! Тимофей твой давно в морозилке!
– Эй, мужик! – Маркиз несколько опешил. – Ты чего несешь? В какой еще морозилке?
– В какой? Известно, в какой! В какой все будем!
– Да ты можешь толком объяснить?
– Ну до чего непонятливый попался! – искренне расстроился штукатур. – Тимофей в морг отвезенный, в той морозилке все будем, когда помрем. – Несколько понизив голос, он добавил: – Задушили твоего Тимофея. Прямо тут и задушили, в этом самом кабинете. Нам с Витяней Альбина Герасимовна и велела все здесь заштукатурить и покрасить, чтобы все как новое.
