– А какой у вас вопрос?
– Вопрос касается безопасности детей его бывшего партнера, Павла Гончарова. – Я изо всех сил старалась сохранить имидж.
Услышав фамилию погибшего шефа, девушка опустила глаза и погрустнела. Может быть, Павел Гончаров был ей небезразличен?
– Ждите, сейчас я доложу, – сказала она и исчезла за массивной дверью кабинета. Через минуту она вернулась и настежь открыла дверь. – Проходите, вас ждут, – сказала она и посторонилась, пропуская меня внутрь.
Антон Павлович сидел за массивным дубовым столом. Он был средних лет, с залысинами на висках и ухоженным лицом, выдававшим человека, привыкшего следить за внешностью. Его русые волосы были аккуратно подстрижены и зачесаны назад, дорогой пиджак по-летнему расстегнут, а ворот рубашки украшал темно-синий галстук с заколкой. Когда я вошла, он вместе с креслом повернулся в мою сторону. При этом глазок на заколке заиграл на солнце так, как может играть только бриллиант.
– Добрый день, Евгения. Чем могу вам служить? – Синельников не стал тратить слов даром, а сразу перешел к делу: – У вас есть что сообщить мне о детях погибшего Гончарова?
– У меня, скорее, несколько вопросов к вам, – сказала я, без приглашения садясь в кресло напротив.
– Например?
– Начнем с того, что я – частный телохранитель. Вдова Павла Гончарова наняла меня охранять Гарика.
– Помню, помню. Это ее ребенок.
– Но это не все. Рыков…
Услышав эту фамилию, Синельников вздрогнул.
– …Рыков же нанял меня в качестве дублера к Денису.
– То есть как это в качестве дублера? – Антону Павловичу это слово ни о чем не говорило.
– У Дениса есть свой телохранитель, а я контролирую его действия как более опытный профессионал.
– Так вот оно что. Продолжайте!
– В течение нескольких дней, что я работаю на Гончаровых, Денис дважды подвергался опасности, а Гарик – ни разу, если не считать случая с бродячей кошкой.
– С какой такой кошкой?
Я подробно рассказала ему, как домработница потеряла ребенка в большом доме и как я его отыскала, после чего задала такой вопрос:
– Почему Виола продолжает бояться за ребенка и почему она же, как мне кажется, игнорирует опасность в случае с Денисом? У вас есть на этот счет какие-то соображения?
Синельников склонил набок голову и с минуту думал, потом сказал:
– Не знаю. Полагаю, что всякая мать беспокоится прежде всего за свое чадо, а в случае с Денисом… Его мать далеко, в Германии, отец погиб, и теперь за него, кроме деда, заступиться некому. Конечно, я не оправдываю Виолу, но, как говорится, своя рубашка ближе к телу. Плохо, что Рыков не каждый день видит внука, но Гончаровы живут отдельно, и нужно учитывать, что женщина в доме… Впрочем, после смерти Павла Денису безопаснее жить у деда. Но это мое личное мнение.
