Я стала перебирать в уме его достоинства и почувствовала, что начинаю жалеть о том, что мы расстались. Ну, хватит об этом. На жалости далеко не уедешь. Пожалеешь на свою голову, а потом будешь всю жизнь спрашивать себя: зачем я так поступила? Где были мои глаза? Ну вот, я опять о том же. Нужно переключиться. Например, на «Скорую».
Как выяснилось вчера, этот Щеглов-терапевт чем-то похож на официанта. Чем-то, но не всем. Во-первых, он врач, а не официант или, что еще хуже, преступник. Во-вторых, как я поняла, он давно работает на «Скорой». Так давно, что успел заработать себе кличку: Щегол. Возможно, его не очень уважают коллеги, может, он не очень хороший специалист, но преступником он быть не может по одной причине: он давно и постоянно работает в одном и том же месте. А это означает, что его знают коллеги-врачи, у него давно сложился круг знакомых и нарушать ритм своей жизни он не должен. В общем, на некоторое время можно отложить вопрос об участии врачей в несостоявшемся похищении Дениса.
Теперь сама машина. Она медленно каталась по Проспекту до тех пор, пока Щеглов не вышел из «Пальмиры». Проспект – пешеходный бульвар, и машины здесь появляться могут только по специальному разрешению. «Скорой» разрешение не обязательно, однако стоянка посреди бульвара запрещена. Даже для «реанимации». Машина должна стоять во дворе дома, из которого поступил вызов. Так что все логично, поэтому мне придется поискать преступника в другом месте.
Я выключила воду, завернулась в мохнатую простыню и вышла из ванной.
На кухне меня уже ждал дымящийся кофе. Тетя Мила в пестром фартуке и рукавицах доставала из духовки какую-то выпечку. Пахло очень вкусно.
– Что ты печешь, тетя Мила?
Тетушка наполовину вытянула противень из духовки и загадочным тоном сообщила:
– Пирог с клубникой!
Я разочарованно вздохнула. Пирог с клубникой – не самое любимое мое лакомство.
– Ну что ты вздыхаешь, Женя?! Это не для тебя! Я надеюсь, ты сегодня пригласишь к нам твоего ухажера?
Я вздохнула еще раз. Ну как ей объяснить, что моя личная жизнь – это моя личная жизнь. И она никого не касается.
– Я ему вчера отказала.
– Как?! Он сделал тебе предложение?
Я кивнула.
– И ты ему отказала?!!
– Да, отказала. – Мой голос звучал твердо, и тетя Мила, бросив наполовину вынутый пирог, села на табуретку.
Мне было жаль оставлять ее в таком состоянии, и я добавила:
– Я не люблю его, тетя Мила. Он хороший человек, но мне нужен не он.
– А кто тебе нужен?! Господи, ну ты хоть расскажи, кто он и кем работает. Как его зовут? И дай мне его телефон. Слышишь?!
