– Очевидно, мне всего лишь так показалось.
– Ах, вам так показалось! Кара-Батыр!
Услышав имя воинственного татарина, граф поневоле вздрогнул. Он с ужасом предположил, что Диана решила позвать своего свирепого слугу-азиата, дабы выставить его из комнаты.
– Я здесь, графиня-улан! – возник в проеме двери татарин.
Де Ляфер оглянулась, смерила насмешливым взглядом Артура де Моле, как бы решая: стоит ли оставлять его рядом с собой, и повелительно произнесла:
– Когда бы ни появился у ворот замка маркиз д’Атьен, сразу же берите его под стражу.
Татарин что-то ответил по-польски, но граф не понял, что именно.
– Нет-нет, только не казнить. Точнее, казнить мы его будем потом, а пока что подержим в подвале и побеседуем с ним так, чтобы он охотно ответил на все интересующие нас вопросы.
– Вы действительно осмелитесь вести себя по отношению к маркизу д’Атьену таким образом? – сверкнул озлобленным взглядом Великий магистр. Его удручала не столько угроза для чести маркиза, сколько сама по себе властность хозяйки Шварценгрюндена.
– Почему вы считаете, что только по отношению к маркизу? Вы не правы: не только. «Таким образом» я стану вести себя по отношению к каждому, кто осмелится препятствовать мне в поисках сокровищ.
За годы службы у графини Кара-Батыр успел изучить французский настолько, чтобы понять, что кроется за этими словами, поэтому сразу же воинственно оскалился. Он всегда вел себя, как сторожевой пес, который только и ждет, когда хозяйка подаст сигнал к нападению.
Но вот крымчак ушел. Де Моле тоже следовало бы уйти, однако он все же задержался, чтобы вернуться в зал вместе с Дианой.
– Я понимаю, что вам хотелось бы еще побыть со мной, – неожиданно снизошла графиня, и голос ее вдруг стал доверчивым и даже вкрадчивым. – Но я слишком устала, чтобы оставаться здесь. Если возникнет непреодолимое желание сообщить мне еще что-либо важное, я готова выслушать вас в своей спальне. Ровно через час. Но с условием, что у вас действительно возникло это воистину непреодолимое желание… сообщить мне что-либо.
– Но что еще я могу сообщить вам?
– Подумайте, – пожала плечами графиня. – И вообще, думайте, думайте, пока вам все еще предоставляется такая возможность.
Поспешно покинув приемную, она оставила Артура де Моле в полной растерянности. Настроение своенравной графини изменялось с такой непостижимой быстротой и со столь непонятной мотивацией, что он совершенно потерял способность приноравливаться к нему. И вообще, ориентироваться в ситуации.
