|
| Had he anything to fear from them? | Есть ли чего бояться собственно ему, или нет? |
| Would they expose any enterprise of his? | Обличат его, если он вот то-то предпримет, или не обличат? |
| And what precisely was now the object of their attacks? | А если обличат, то за что именно, и за что собственно теперь обличают? |
| Could he somehow make up to them and get round them if they really were powerful? | Мало того: нельзя ли как-нибудь к ним подделаться и тут же их поднадуть, если они и в самом деле сильны? |
| Was this the thing to do or not? | Надо или не надо это? |
| Couldn't he gain something through them? | Нельзя ли, например, что-нибудь подустроить в своей карьере именно через их же посредство? |
| In fact hundreds of questions presented themselves. | Одним словом, предстояли сотни вопросов. |
| Andrey Semyonovitch was an anaemic, scrofulous little man, with strangely flaxen mutton-chop whiskers of which he was very proud. | Этот Андрей Семенович был худосочный и золотушный человечек малого роста, где-то служивший и до странности белокурый, с бакенбардами, в виде котлет, которыми он очень гордился. |
| He was a clerk and had almost always something wrong with his eyes. | Сверх того, у него почти постоянно болели глаза. |
| He was rather soft-hearted, but self-confident and sometimes extremely conceited in speech, which had an absurd effect, incongruous with his little figure. | Сердце у него было довольно мягкое, но речь весьма самоуверенная, а иной раз чрезвычайно даже заносчивая, - что, в сравнении с фигуркой его, почти всегда выходило смешно. |
| He was one of the lodgers most respected by Amalia Ivanovna, for he did not get drunk and paid regularly for his lodgings. | У Амалии Ивановны он считался, впрочем, в числе довольно почетных жильцов, то есть не пьянствовал и за квартиру платил исправно. |
| Andrey Semyonovitch really was rather stupid; he attached himself to the cause of progress and "our younger generation" from enthusiasm. | Несмотря на все эти качества, Андрей Семенович действительно был глуповат. Прикомандировался же он к прогрессу и к "молодым поколения нашим" - по страсти. |
| He was one of the numerous and varied legion of dullards, of half-animate abortions, conceited, half-educated coxcombs, who attach themselves to the idea most in fashion only to vulgarise it and who caricature every cause they serve, however sincerely. | Это был один из того бесчисленного и разноличного легиона пошляков, дохленьких недоносков и всему недоучившихся самодуров, которые мигом пристают непременно к самой модной ходячей идее, чтобы тотчас же опошлить ее, чтобы мигом окарикатурить все, чему они же иногда самым искренним образом служат. |
