— С самолетом?
Она спросила слабым задыхающимся голосом.
— Вы хотели повидать кого-нибудь в Касабланке, мадам? Может быть, что-то нужно передать?
Ее глаза с болью перекинулись на лицо врача. Она произнесла:
— Нет.
И опять посмотрела на Хилари:
— Кто… кто…
Хилари наклонилась, сказав как можно отчетливей:
— Я тоже прилетела из Англии… Если чем-нибудь могу помочь вам, пожалуйста, скажите!
— Нет… ничем… ничем… только…
— Да?
— Ничем.
Ее веки опять вздрогнули, и глаза закрылись. Хилари подняла голову и встретила властный, повелительный взгляд Джессопа. Она решительно покачала головой.
Джессоп шагнул вперед. Он встал рядом с врачом. Глаза умирающей женщины снова раскрылись. Внезапно она узнала его, проговорив:
— Вас я знаю.
— Да, миссис Беттертон, вы знаете меня. Скажите мне все, что можете, о своем муже.
— Нет.
Глаза опять закрылись. Джессоп тихо повернулся и вышел из палаты. Врач посмотрел на Хилари и очень тихо произнес:
— S’est la fin![6]
Глаза умирающей снова открылись, с болью оглядели палату, остановились на Хилари. Оливия Беттертон сделала почти незаметное движение, и Хилари инстинктивно взяла ее белую холодную руку. Врач, пожав плечами и коротко кивнув, вышел из палаты. Две женщины остались наедине. Оливия Беттертон попыталась заговорить:
— Скажите… скажите…
Хилари знала, о чем та спрашивает, и внезапно ясно поняла, что должна делать. Она низко склонилась к лежащей.
— Да, — произнесла Хилари ясно и настойчиво, — умираете. Вы это хотите знать? Теперь послушайте меня. Я хочу попытаться разыскать вашего мужа. Если мне удастся, вы хотите, чтобы я что-нибудь передала ему?
— Скажите ему… скажите ему… пусть будет осторожен. Борис… Борис… опасен…
Дыхание ее затрепетало на губах. Хилари наклонилась ниже.
— Вы можете сказать что-нибудь, что бы мне помогло… я имею в виду, помогло в поисках? Помогло мне разыскать вашего мужа?
— Снег.
Слово прозвучало настолько тихо, что Хилари была озадачена. Снег? Она повторяла это, не отдавая себе отчета. Оливия Беттертон издала тихий призрачный смешок. С ее губ соскользнуло еле слышно:
Снег, снег, чудесный снежок,
Ты падаешь вниз, чтоб растаять, дружок!
Она подчеркнула последнее слово:
— Дружок… Дружок? Идите и расскажите ему о Борисе. Я не верю… Но вдруг это правда?.. Если так, если так… — какой-то мучительный вопрос возник в ее глазах, которые опять остановились на Хилари, — будьте осторожны…
Странный хрип раздался из горла, губы дернулись.
Оливия Беттертон была мертва.
