Официант принес «Виши», открыл бутылку, поставил на столик и, пожелав ей спокойной ночи, вышел из комнаты. Хилари облегченно вздохнула и, когда официант закрыл за собой дверь, повернула ключ в замочной скважине. Из ящика ночного столика она достала четыре маленьких пакетика, приобретенных в аптеках, и развернула их. Затем положила таблетки на стол и налила в стакан «Виши». Поскольку снотворное было в виде таблеток, ей нужно будет всего лишь проглотить их и запить минеральной водой.
Хилари разделась, завернулась в халат, тут же вернулась к столу и присела. Сердце ее забилось быстрее. Теперь она испытывала что-то вроде страха, но страх был каким-то очаровывающим, а не тем парализующим, какой заставил бы ее отказаться от своего плана. На сей счет она была абсолютно спокойна и решительна. Вот и освобождение, настоящее освобождение! Она взглянула на письменный стол, размышляя, стоит ли оставлять записку. И решила не делать этого. У нее не осталось ни родных, ни близких или друзей, у нее не осталось никого, кому она хотела бы сказать последнее «прощай». Что касается Найджела, то его она не хотела обременять ненужными угрызениями совести, даже если ее записка найдет адресата. Возможно, Найджел прочтет в газете, что некая Хилари Крейвен умерла в Касабланке от чрезмерной дозы снотворного. Наверное, сообщению посвятят совсем маленький абзац. «Бедняжка Хилари… — скажет Найджел, — ей не повезло». Возможно, втайне он почувствует облегчение. Потому что, как она догадывалась, Найджела все же немного мучила совесть, а он был из тех мужчин, которые любят чувствовать себя спокойно.
Уже сейчас Найджел казался очень далеким и удивительно безразличным для нее. Теперь уже ничего не поделаешь. Она проглотит таблетки, ляжет в постель и уснет. И уже не проснется. Она не испытывала страха перед Богом, по крайней мере ей так думалось. Вера в Бога ушла со смертью Бренды. Так что больше нечего было принимать во внимание. Хилари опять была путешественницей, как и в аэропорту Хитроу, путешественницей, ожидающей отправления в неизвестное место назначения, не обремененная багажом, безучастная к прощаниям. Впервые в своей жизни она была свободна, абсолютно свободна. Прошлое для нее уже не существовало. Долгие болезненные страдания, которые так мучили ее, теперь остались позади. Легкая, свободная, ничем не обремененная, готовая отправиться в новое путешествие!
Хилари протянула руку к первой таблетке. В дверь раздался тихий, осторожный стук. Она нахмурилась, продолжая сидеть с протянутой вперед рукой. Кто это может быть? Горничная? Нет, постель уже расстелена. Может быть, кто-нибудь насчет документов, паспорта? Она пожала плечами, решив не открывать дверь. Ради чего беспокоиться? Кто бы там ни был, пусть зайдет как-нибудь в другой раз.
