Утреннее солнце беспощадно гнало жар сквозь быстро загустевающий воздух, превращая улицы города в духовку. Вынырнув из своих мыслей, Вера потрогала нагревшееся темечко и завертела головой, пытаясь отыскать место в тени. Это было совершенно бесполезно – казалось, даже тени растворялись, не выдержав давления раскалившейся атмосферы. От невских волн поднимался пар, струи надводного фонтана напротив Биржевой площади призрачным маревом колыхались в воздухе.
Вытирая лицо влажной салфеткой, девушка огляделась и обнаружила, что ноги сами привели ее к Троицкому мосту, и теперь она растерянно топчется возле памятника Суворову. Укоризненно постучав себя по лбу, Вера повернула налево и целенаправленно зашагала через Марсово поле. Нет, к Водлянову она не пойдет! Невозможно вновь появиться перед ним в таком виде, словно ее сначала пожевали, а потом выплюнули и растерли по асфальту. Что о ней человек подумает? Новости, если таковые наличествуют, можно узнать и по телефону.
Сейчас же – домой, выспаться, привести себя в порядок, душевный и телесный.
Внезапно на нее нахлынул поток непонятных образов, запестрев перед глазами подобно стекляшкам в калейдоскопе. Вера машинально отмахнулась рукой и ускорила шаг. Наверное, это жара доконала. Да и место не самое приятное в городе, раньше она всегда старалась обходить его стороной – не столько из-за суеверия, сколько из-за какой-то особенной внутренней неприязни. Петербург девушка никогда не считала мрачным и мистическим городом, его тайны и легенды, а также проклятья этого "гиблого места" воспринимались ею не более чем занятная приправа к традиционным посиделкам питерского общества графиков и живописцев, в котором она состояла. Под портвейн или водочку такие байки шли просто на ура, но в реальности Вера ни разу не сталкивалась ни с призраком Павла Первого, играющего на флажолете в покоях Михайловского замка, ни с "траурной букетницей", ни даже с духом замученного студента, который однажды они с Юлькой на спор пытались отловить за кафе "Евростандарт" на Университетской набережной.
И все же два места в городе вызывали у нее чувство неосознанной жути. Первым являлось Марсово поле, а второе… второе…
– "Ротонда"! – отчетливо прозвучало над самым ухом, вынудив девушку с опаской оглянуться. Рядом никого не было.
Да, "Ротонда"… На первый взгляд, обычное здание в районе Петроградской стороны с единственным парадным и винтовой лестницей без площадок, идущей до самого чердака. Во времена беззаботной Вериной юности – любимое место посиделок ничем не занятой молодежи. Собственно, тогда девушка очень органично вписывалась в местное общество и даже считала особым шиком посидеть на затертых ступеньках с бутылкой пива в руках, пострелять окурками в потолок или оставить на размалеванных стенах собственный автограф. Но с какого момента "Ротонда" стала вызывать у нее нервную дрожь?…
