Вера мысленно усмехнулась, вернулась к своим зарисовкам и дополнила их замысловатыми арабесками, просто так, для красоты.
Что еще могло связывать два найденных предмета?
Место? На сегодняшний день, пожалуй, да – ведь оба оказались в Санкт-Петербурге…
Персона? Безусловно. Когда-то один и тот же человек поместил в них осколки камня, возможно, он даже сам сделал статуэтку – по образу чаши. Ибо слишком уж они оказываются похожи по стилю, манере исполнения, как будто их сотворила одна и та же рука. По словам Константина, это невозможно, но кто знает, как оно было на самом деле? Все-таки Вера считала себя достаточно хорошей художницей, чтобы наметанным глазом замечать подобные нюансы.
Кроме того, существует еще один человек – тот, кто сейчас ищет эти предметы, таинственный силуэт из подворотни. О нем точно не следует забывать.
Порывшись в сумке и не найдя там цветных карандашей, Вера достала тюбик помады и с мрачным видом поставила поверх каракуль два жирных красных пятна – на цифре "19" и у свободного конца временной линии. Вышло даже жутковато, словно на бумаге появилась роковая метка, и от прошлого к настоящему протянулся четкий кровавый след.
– Константин, скажите, а может ли ангел превратиться в Медузу Горгону? – спросила вдруг Вера, поднимая на него блестящие серые глаза.
Если Водлянов и был удивлен этим неожиданным вопросом, то вида не подал.
– Ну, знаете ли… Боюсь, Верочка, это вопрос не ко мне, а к господину Голосовкеру.
– К кому? – не поняла та.
– К Голосовкеру. Якову Эммануиловичу.
– Э… – не найдя, что сказать, Вера растерянно улыбнулась. Водлянов насмешливо вскинул брови, и девушка вспыхнула, с досадой прикусив губу.
В конце концов, ни всем же быть такими умными и начитанными?!
– "Страшен образ былой красоты. А когда вырастут крылья и когтистые лапы и взлетит чудовище драконом-людоедом, кто узнает в нем былую красавицу-титаниду? – негромко с чувством произнес консультант. – Забудут о ее былой красоте и сердце, крепком правдой, как адамант. Забудется ее былое имя, и прилепится к ней новое имя, страшное и мерзкое, и будут ее именем пугать детей. Поползут страшные рассказы о ее лютости и непобедимости, хотя никто ее в глаза не видал. И черной правдой-клеветой зальют ее лик, изуродованный и оболганный злобой и местью бога, не прощающего непокорства"…
– Э… – повторила Вера.
– Господин Голосовкер, "Сказание о титаниде Горгоне Медузе". Если хотите, могу дать почитать.
Не сводя глаз с Волдянова, девушка медленно помотала головой.
