– Лизель, бедная моя… – растроганно прошептала Мартина. Элиза метнула на нее острый взгляд.
– То-то же! Теперь жалеешь меня, но что-то ты не торопилась придти, когда я послала тебе записку.
– Не вини меня, клянусь, я не виновата, – Мартина потупилась, затеребив длинную косу. – Со дня твоего побега в нашем замке словно объявился покойник. Ты помнишь – это был День поминовения усопших. Господин де Мерикур уехал накануне, решив не задерживаться на праздник, ты сказалась больной… Когда мы вернулись с кладбища и не нашли тебя в комнате, отец велел обшарить замок сверху до низу, потом послал людей спрашивать о тебе и французе по всем дорогам. Он сразу все понял, а мы с тетушкой Теклой даже представить не могли! Ты не представляешь, какого страха я натерпелась – отец сделался точно не в себе, грозился и кричал, пока изо рта у него не пошла пена, конюха отстегал кнутом за то, что тот не уследил за лошадьми. Стражникам, что стояли на воротах, велел дать плетей. Нам с тетушкой тоже досталось… – девушка подавила тяжелый вздох, отгоняя неприятные воспоминания.
Пожалуй, не стоит Элизе знать, что из-за нее их почтенную родственницу отхлестали по щекам, словно провинившуюся девчонку, а саму Мартину барон за волосы таскал по замковым переходам, а потом целую неделю держал в холодной башне на хлебе и воде.
– Отец решил, что я все знала и помогла тебе бежать, – сухо закончила она, разглаживая складки на коленях. – А ведь я даже не догадывалась. Ты мне и слова не сказала.
Элиза положила голову ей на плечо.
– Прости… Прости, прости. Я не могла иначе. Тебе это кажется безумным, но когда я узнала, что он меня любит, я не смогла отказать. Да разве в этом дело?! Я люблю его, люблю больше жизни! Я готова все ему отдать, лишь бы он попросил. И я стала его женой! Это ли не предел всех желаний?
– Не знаю, – грустно ответила сестра. – Мы с тобой так не похожи, для меня твои слова – как стихи из романа о Ланцелоте, там они к месту. Можно ли любить так, как ты говоришь? Я люблю тебя, люблю нашего отца, хотя порой мне тоже хочется от него сбежать, но не знаю, смогла бы я так поступить с ним… Ведь это же позор для благородного дома, когда одна из его дочерей… Нет, я не буду ничего говорить. Уверена, ты сама все понимаешь. Если ты любишь господина де Мерикура и вы женаты, это, конечно, меняет дело…
– Я люблю его, – нежным голосом повторила Элиза. – Я всю жизнь ждала такого, как он… Ах, Тине, сейчас он болен, его мучает кашель и хрипы в груди, а я ухаживаю за ним дни напролет. Ночью я слушаю, как он дышит. А когда муж со мной ласков…
