- Война племен закончена. Храброму Лису не с кем воевать.
- Как не с кем? - Несокрушимый Вождь ударил жезлом об пол.- Жрец, ты забыл о плодовитости дикарей. Война с омельгонами бесконечна.
- Безмозглые дикари - добыча охотника, но не воина. Обычные стрелы валят их, как безумных бобров. Не надо много ума, чтобы разогнать стадо, - ответил Жабий Жрец.
Воины зашептались:
- Что говорит Жабий жрец! "Не надо много ума, чтобы разогнать стадо?! Он унижает погибших героев.
- Людоеды разгромили знатные северные и восточные племена. Тьма на подступах к Солнечной долине, а он их называет всего лишь стадом?
- Жрец не прав. Омельгоны сильны и кровожадны.
- Слава погибшим героям!
Несокрушимый вождь снова ударил жезлом об пол:
- Не оскорбляй, Старший жрец, памяти храбрецов. Омельгоны хитры и многочисленны. Лавина голодных племен перекатила через горы, осквернила Долину Гейзеров, спалила Шоколадные Холмы. Дикари точат зубы, визжат и прыгают у костров, показывая дубинками на дым наших очагов.
Воины разжали хватку, освобождая Храброго Лиса. Он вскочил на ноги, схватив боевой топор. Жабий Жрец поспешно отступил, скрывшись в толпе женщин. Храбрый Лис, встав на колени, склонил голову перед Несокрушимым:
- Вырви мое сердце, вождь. Позволь умереть. Я воин. Мою кровь боги оценят дороже плоти неразумной девы.
- Пусть твою судьбу решит Старший Жрец. Он ближе к богам. Он искусен в общении с ними, - ответил вождь.
Жабий Жрец с ненавистью глянул на Храброго Лиса, и вороньи перья на маске задрожали от еле скрытого гнева. Он сказал:
- Дело будет трудное, непосильное для буйной головы.
- Говори, жрец!
- Храбрый Лис, ты пойдешь за Перевал Жажды, разобьешь стойбище омельгонов, пленишь четырех женщин и четырех мужчин. Когда нанижешь их плоть на печать воссоединения, приведешь к Дому Побед не позднее восьмой десятины луны.
Храбрый Лис вскочил на ноги. В глазах метался пожар войны:
- Я сделаю это, клянусь. Я разобью стан дикарей. Мои братья помогут мне.
Двое отважных воинов встали рядом с ним. Их лица и плечи скрывала подсохшая красная глина, но никакая краска не смогла бы затмить великолепие боевых шрамов.
На плечах Оцелота красовались следы от когтей ягуара, зверь напал со спины, но воин одержал победу над коварным хищником и бросил драгоценную шкуру к ногам своей матери.
А кривым надрезам на ребрах Поющего Кенара позавидовал бы даже Несокрушимый Вождь. Эти раны ловкий охотник получил в неравном бою с пещерным медведем.
