Я вовремя выхватила пичужку из лап разъяренного оцелота.
Мать здорово нам обоим тогда всыпала. И было за что, по правде говоря.
Но случилось непоправимое. Обитателям деревни раскрылась тайна приданого принцессы. Мать долго скрывала от соседей свое благородное происхождение. Хотя кое-кто сам догадался, потому что мужики болтливее баб. После пары чашек тыквенной браги язык Несокрушимого становился злейшим врагом. Он начинал вещать: "Не нужны мне бабские побрякушки, с удовольствием их выменяю на десяток смоляных стрел. Но разве моя ненаглядная принцесса расстанется с хризолитами в ушных катушках? Ни за что! Хотя никто в наших краях отродясь мочки под катушки не подрезал. Дикая глупая мода".
К счастью, верные товарищи вовремя успевали затолкать вождя на женины перины.
Но с тех пор каждый попугай знал и трезвонил на все стороны света о несметных богатствах, спрятанных под циновками принцессы. А хозяйки более скромных сундучков шушукались между собой о том, опасно или нет хранить сокровища, украденные у двенадцати богов.
Больше всего докучала настырная несносная жалость. И умели же вдруг скорчить скорбные мины при виде матери:
"Тяжело богачке на маисовых полях".
Мать ненавидела жалость. Стоило показаться на улице, как соседки, отклеив пальцы от недостряпанных лепешек, принимались теребить бусы и качать головами:
- Ой, что теперь с нами будет!
- А что будет с нашими детьми!
- Бегут и бегут в деревню из больших городов!
- И чего им в городе не хватает?
- Не чего - а кого!
- Нам и самим не хватает.
- Горе-горе!
- Лишь бы хрустальная голова не накликала беды!
2. ЯЙЦА БОГОВ
-11-
Раздался шум, стук дубинок, девчоночий визг. Ловили игуану. Она забежала в деревню и застряла шеей в терновой изгороди. Дети и женщины, вооруженные, кто скалками, кто дубинками или просто камнями, выскочили на зов:
- Еда!
- Большая игуана!
- Окружай!
Громче всех вопила, размахивая кривой дубинкой, Крученая Губа. От волнения она раскраснелась, глаза горели, на закушенной губе выступила кровь.
Необыкновенно крупная игуана размером с двух матерых аллигаторов в ужасе металась внутри живой изгороди. Вылезший из земли корень тиса крепко схватил ее за лапу. Несчастная дергалась и вертелась вьюном, но освободиться не могла. От каждого рывка петля затягивалась туже. Животное глубоко расцарапало землю, искромсав ствол.
- Какая сильная, - перешептывались охотницы.
