"Не горюй, принцесса, - шепнула рабыня Верная Смоль.- Не мужчины побеждают на поединках, а женщины. Ни один муж вашего рода не стал победителем без желания суженой. Твоя мать прислала чашу дракона из женских покоев. Покажи взглядом, драгоценная, какой жених по душе".
Когда принцесса курит, ее душа воссоединяется с туманом воспоминаний.
Я еле успела выдернуть слюнявый чубук из плотно сжатых зубов.
- Перекурила, дадада...
Она медленно открыла глаза... Они стального холодного цвета.
Снова я окликнула ее с полпути в прекрасную страну.
-6-
Плененные омельгонки не прекращали голосить.
Крики, стоны и жалобная мольба распугали игрунков на ветках тиса.
Оранжевые ары, зеленые канарейки и туканы примолкли, тараща печальные глаза из ветвей.
Мать кивнула издали, жестом давая понять, что голова разрывается на части.
- Эй, храбрецы! Сделайте что-нибудь, заткните пленникам рты, - крикнула она охранникам.
Но удары палок только оживили душераздирающие вопли.
Я вытащила из-за пояса трубку с которой никогда не расставалась, потому что на нее с утра до вечера охотилась Маленькая Лилия. По малости лет она не знала меры удовольствию и укурилась однажды до кровавой рвоты. Мать схватила деревянную скалку и целый день гонялась по долине за моими несчастными ягодицами, пока без всякой жалости не раскрасила их в нелепый лиловый цвет. Помня о резвости ее ног, я пришила специальную петельку к курительному ремешку и могла пользоваться привилегией в любое время и за любым кустом.
Чего только не хранилось у меня за пояском! Каждая травка требует отдельного мешочка. В том, который расшит пластиночками нефрита, я берегла редкую пряную уй-люмбу, не позволяющую женщинам возненавидеть участь слабого пола при родах. В мешочке с вышитым золотыми нитками игрунком, я хранила растертые колючки змеиного кактуса. Стоит только посыпать порошком углы, и ни одна крыса не залезет в жилье.
Маккао я хранила в синем мешочке, окантованном перламутром по краю. Мой маккао был всегда отменного качества. Я прятала его не в потных циновках, как делает мать, а в сухом дупле старого шоколадного дерева. Поэтому трава благоухала и сводила с ума даже без дыма.
Я набила трубку семенами, до упора утрамбовала ногтем, добавила щепотку сухого сока терпингоры. Пламя костра с радостью лизнуло веточку орешника, а с нее синий язычок вполз в трубку, и горький дым защекотал в носу. Хорошенько раскурив снадобье, я присела на корточки перед пленниками.
