— Какого черта я дурака валяю в мои-то годы, — яростно бормотал он, обстоятельно прощаясь с Барбарой в восьмой раз около почтового вагона поезда до Остролэнки. — До свидания, до свидания… Слушай, они правы, дверь и в самом деле закрывается изнутри.
— Я позвоню тебе сразу по возвращении, — уверяла его Барбара. — Это невозможно, видите на двери ручку?
— Напиши, как доедешь, телеграфируй, — требовал Стефан, быть может, слишком нетерпеливо. — Вот именно, этой ручкой они блокируются изнутри, и конец всему. Хоть вагон на части режь.
— Ведь охрана сама откроет… Что?.. Разумеется, телеграфирую. Ничего другого не остается, только Янушев взрыв. А как он это сделает?..
Лесь и Каролек изучали трассу в поисках подходящего места. После многих сомнений и расчетов остановились на перегоне Малкиня— Тлущ, где ночной поезд из Белостока проходил утром, между четырьмя часами четырьмя минутами и пятью часами тремя минутами. В конце сентября в это время была полная темень. Получше условия были на перегоне Белосток — Малкиня, но, получив известие о посылке, могли не успеть доехать до места. Ведь известие могло прийти в последнюю минуту.
Избранную трассу им пришлось проехать трижды. Вот почему так случилось: они отправились в путешествие в двадцать три пятьдесят пять и поначалу эту трассу в обе стороны благополучно проспали; во второй раз из-за темноты ничего не рассмотрели и только в третий раз, отправившись сразу пополудни, произвели соответствующие наблюдения.
Окончательный выбор пал на отрезок между Топором и Острувеком Венгровским. Вдоль железной дороги тянулись леса, кустарники и пашня. Леса, кусты и пашня окружали железнодорожные пути во многих местах, но здесь как раз их пересекала столь необходимая дорога, поскольку предполагалось бегство машиной Стефана.
— Здесь, — увлеченно заявил Каролек, высовываясь из окна и жадно разглядывая пейзаж. — Лучше не придумаешь! Глянь, какая сейчас будет станция.
Лесь проверил в расписании и покачал головой.
— Не знаю, как и быть, поезд-то здесь идет всего ничего. Восемь минут.
Каролек перестал любоваться пейзажем и тоже сунул нос в расписание.
— Чего ты мне голову морочишь, в других местах и того меньше. Вот! Шесть минут…
— А вот здесь идет десять. Между Простыней и Садовым Венгом. И что это за «венг» такой?
— Черт его знает. Может, от венгерского. Тебе не все равно? Сейчас там будем и осмотрим местность. Впрочем, зачем это, ночной здесь не останавливается.
