Исключение составляла пани Матильда. Лишенная всех человеческих слабостей уже с самого рождения, безупречно обязательная, педантически порядочная, поразительно точная, неумолимо пунктуальная, она пользовалась у начальства репутацией жемчужины редкостного вида. Потерю служебного документа она восприняла как удар, горе, личное оскорбление. Торопливо и судорожно перерыла все шкафы и полки, и страшное подозрение на Леся все более и более подтверждалось. Ведь он был чемпионом по опозданиям.
А Лесь светился счастьем. Все подозрения в сравнение не шли с неземным блаженством, испытанным в тот момент, когда проклятая книга исчезла из его жизни. Творческий порыв переполнил его душу. Он сел за стол и осмотрел чертежи.
— Януш, что с этим шкафом? Включаем во внутреннее оборудование?
— А ты разве его сделал? — удивился Януш, не припоминавший, чтобы Лесь за все последние дни хоть раз поработал. Встал и недоверчиво подошел к нему. — Слушай, а неплохо получилось! Когда ты успел?
— Когда я работаю, то хо-хо! — гордо ответствовал Лесь и забарабанил кулаками по выпяченной грудной клетке, демонстрируя таким манером свои творческие способности.
Януш взглянул на него со скепсисом: по его мнению, гориллы абсолютно таким же манером барабанят в грудь, а животные эти вовсе не отличаются творческими возможностями, а потому неизвестно, что, собственно, Лесь имеет в виду. От решения этой проблемы Януш отказался и вернулся к шкафу.
— Включаем, — решил он. — Дочерти еще складной стол и полки и принимайся за цветовое решение. Остальное я закончу.
Лесь начал работать. Энтузиазм переполнял его, требовался дополнительный выход. Если бы дробил камень на дороге, верно, молчал бы, усилия же за чертежной доской оказались не слишком обременительны. И он помог себе пением, и поплыли в пространстве чувствительные шлягеры.
Через полчаса Барбара, сидевшая ближе всех, не выдержала.
— Пан Лесь, а не могли бы вы прекратить этот вой? — спросила она испепеляюще вежливо.
— Барбара… — укоризненно прошептал Лесь, прерывая песнь.
Он взглянул на Барбару и вдруг вспомнил увиденные два дня назад четыре ноги, которые неизвестно как вылетели у него из головы. Воспоминание чрезвычайно забеспокоило его.
— Я понимаю, — ответил он горько, в беспокойстве пропуская логическую связку и не обращая внимания на смысл. — Да, здесь есть ботинки, пение коих больше удовлетворяет ваш музыкальный вкус.
Каролек и Януш внезапно вздрогнули, Барбара застыла над доской. Лесь встал из-за стола и вышел с гробовой физиономией и нахмуренными бровями.
