В шесть утра в квартире главного инженера зазвонил телефон.
— Ну, так как? — спросил неуверенно зав мастерской. — Будете через полчаса на службе, как договорились?
— Через сорок пять минут, — ответил главный заспанным голосом. — У нас целый час на обсуждение деталей. Я думаю, успеем?
— Должны успеть. Ну так я без пятнадцати семь буду.
Почивающего сном праведника Леся неожиданно разбудил скрежет ключа в двери. Он уже ворочался во сне, так как в кармане одного халата лежало что-то твердое и ужасно давило Лесю бок. Хотел было повернуться и вдруг вспомнил все сразу, и этого всего оказалось чересчур много. Необходимость спрятаться на службе, нападение на кадровичку, хулиганы, таинственный поклонник Барбары… В голове закружился вихрь — надо было как-то действовать. С трудом приняв сидячее положение, полусонный, мало что соображая, он схватил лежащий около него ножище, увидел шнур, схватил и шнур и собрался встать, неуверенный, убегать ли ему или дождаться кадровички, которая всегда являлась на службу первая. Пока он пребывал в нерешительности, дверь отворилась и появился главный инженер.
Лесь еще не успел оторваться от пола, и взгляд его поневоле и прежде всего упал на ботинки главного инженера. Серые, итальянские, в дырочках, хорошо знакомые ботинки.
Главный окаменел в дверях, сраженный невероятным зрелищем: на полу, на куче халатов, сидел Лесь в плавках с большим мясницким ножом в одной руке и чуть ли не с пароходным канатом в другой, уставив неподвижный взгляд на его ботинки…
Главный тоже посмотрел на свои ботинки, потом на Леся, а не галлюцинации ли у него от этой жары? Голый Лесь с ножом в помещении, которое вчера он лично закрыл на ключ — это же полный абсурд.
Потрясенный видом ботинок, Лесь оставался в той же самой позиции. Он уже и не помнил, что в дверях должна была появиться кадровичка, а не главный инженер. Молнией пронеслась мысль — здесь вмешалась сама судьба: незачем копаться в каких-то сложных проблемах, надо попросту убить главного. Медленно он поднял дикий взгляд от ботинок на лицо.
Главный слегка встревожился — может, человек помешался от жары? Но он был мужчина самостоятельный, а потому вошел в коридор и прикрыл дверь.
— Господи Боже, как вы здесь оказались?
Лесь сделал движение — дабы ринуться на него, словно какой-нибудь могучий хищник, но не успел. Главный получил мощный удар дверью, и в коридор вошел зав мастерской. Он открыл рот, чтобы извиниться, и ничего не сказал: его взгляд упал на Леся; ошеломленный, как и главный инженер, он не мог вымолвить ни слова. А Лесь взглянул на ботинки зава и тоже потерял дар речи, ибо и у зава были такие же серые ботинки. Все трое молчали, уставившись друг на друга в полном столбняке.
