4.11 Показания Марины Литвиненко свидетельствовали о том, что решение покинуть Россию, принятое ей и ее мужем, было частично основано на страхе мести ФСБ за то, что организация считала предательством, и что эта месть выразится либо в его задержании на неограниченный срок, либо, хуже, в смерти. Я ссылаюсь на показания Фельштинского, что генерал Хохолков в мае 2000 года сказал ему, что если бы Литвиненко попался ему в темном углу, «он убил бы его собственными руками» (см. 3.76).
4.12 Свидетельство предполагает, что побег Литвиненко из России никоим образом не смягчил отношение к нему ФСБ. Во время интервью с инспектором уголовной полиции Хайятом Литвиненко описал телефонный звонок, поступивший на его мобильный телефон от бывшего коллеги по УБОП Понкина. Он сказал, что звонок был совершен в апреле или в мае 2001 года, то есть через несколько месяцев после его приезда в Великобританию, и что в момент звонка он находился в доме Буковского. Литвиненко вспомнил, что Понкин сказал, что Барсуков только что допросил его в военной прокуратуре. Он сказал инспектору Хайяту:
«Понкин сказал, что Барсуков просил его передать мне, что мне нужно самому как можно скорее вернуться в страну, и тогда ничего не случится. И что если ты сам не вернешься, то тебя или привезут в сумке для трупов, или столкнут под поезд. И он попросил сказать мне, <…> что моя супруга Марина не должна ничего бояться, что она может свободно передвигаться и что никто ее не тронет. Я ответил Понкину, что это все очень мило, но что я отказываюсь. <…> Этот разговор я тут же пересказал Буковскому».
4.13 В ходе устных показаний, данных мне, Буковский сказал, что вспомнил о похожем инциденте. Он описал, как Литвиненко получил звонок от «какого-то бывшего коллеги с Лубянки» во время визита в его дом примерно в 2002 году, «очень вскоре после его побега». Он сказал, что Литвиненко по ходу разговора «значительно помрачнел», и из ответов Литвиненко, услышанных им, он сделал вывод, что Литвиненко угрожали. Он вспомнил, что когда телефонный разговор был закончен, Литвиненко передал его суть следующими словами: «Только почувствуешь себя безопасно в Британии, как вспомнишь Троцкого».
4.14 Неуклонный интерес к Литвиненко со стороны российских властей может также выразиться в свидетельстве (на самом деле, кажется, что интерес к Литвиненко даже возрос) об уголовном преследовании против него в России после его отъезда из страны. Я приложил к показаниям письмо, датированное 3 мая 2002 года, направленное российским адвокатом Литвиненко Маровым британскому адвокату Мензису, который помогал ему с запросом об убежище. Письмо Марова говорило о том, что дальше (то есть с течением времени) начнутся несколько процессов против Литвиненко и что прокурор желает продолжить суд в отсутствие Литвиненко. Письмо также цитировало количество того, что называлось запросами прокурора о недостаточно корректном ведении процесса. Мне известно, что продолжающиеся в России процессы против Литвиненко дали ход по крайней мере одной попытке обеспечить его экстрадицию. Неудивительно, что, учитывая успех в получении Литвиненко убежища, запрос не был удовлетворен. Жена Литвиненко дала показания о том, что в 2002 году Литвиненко был осужден в результате по одному из процессов против него в России.
