3.35 Несмотря на то, что, главным образом, участие Литвиненко в чеченском конфликте состояло в ведении разведывательных операций из управления ФСБ в Нальчике, все же есть свидетельство, подтверждающие, что по крайней мере один раз он участвовал в военных действиях.
3.36 Мне известно об обвинениях в адрес Литвиненко, которые изложены по крайней мере в двух книгах о жизни Литвиненко, о том, что он якобы проявлял физическую агрессию по отношению к пленным во время службы в Чечне. Похоже, что источником подобных обвинений был Гусак, который, по крайней мере, на момент их выдвижения, демонстрировал откровенную враждебность к Литвиненко. Я не имею никаких иных свидетельств, подтверждающих или опровергающих эти обвинения.
3.37 Как я упоминал, имеется свидетельство того, что Литвиненко действительно провел некоторое время в Чечне во время военных операций. Он присутствовал при осаде села Первомайское в январе 1996 года. Марина Литвиненко вспоминала, что в это время Литвиненко получил обморожение рук и ног. Она также отметила, что события, пережитые им в селе Первомайское, послужили для него толчком к пересмотру его представлений о правых и виноватых в Чеченской войне. В частности, она ссылалась на случай, когда, допрашивая 17-летнего чеченского пленного, он узнал, что все одноклассники юноши взялись за оружие. Она сказала, что он начал сравнивать действия чеченцев, защищающих свою страну, с героическими действиями русской армии, в том числе своего деда, который сражался во Второй мировой войне. Закаев также вспомнил об этом случае, который они обсуждали с Литвиненко годами позже в Лондоне. Он сказал, что в тот момент Литвиненко «начал понимать, чего хотел чеченский народ и за что они сражались».
Управление по разработке и пресечению деятельности преступных организаций
3.38 Летом 1997 года Литвиненко был переведен в другое подразделение ФСБ — в управление по разработке и пресечению деятельности преступных организаций, известное также как УПРО.
3.39 Согласно услышанным мной показаниям, УПРО было секретным подразделением.
Например, его офисы находились не в центральном управлении ФСБ на Лубянке. В своем письменном заявлении Марина Литвиненко сказала, что сотрудникам УПРО «поручались специальные операции, которые балансировали на грани законности». Отвечая на вопросы полиции, Литвиненко высказался гораздо прямее. Он назвал УПРО «сверхсекретным подразделением КГБ», роль которого состояла в «убийстве важных политических фигур и деловых людей… без суда и следствия».
