Терроризм является и особой формой психологической борьбы, битвой за умы с помощью воли.[120] С другой стороны, восприятие наличия постоянных угроз от террористических организаций вынудили ряд правительств сформировать стратегию[121] по борьбе с терроризмом, которая затрагивала страны, регионы, правительства, организации, религии, этносы и бизнес-компании. И если раньше терроризм считался определенной девиацией, отклонением от стандартных форм насилия, которое регламентировано нормами международного права и всяческими конвенциями, то теперь существует мнение, что это новая норма, которую нужно понимать и иметь с ней дело.
П. Нойман и М. Л. Р. Смит утверждают (кафедра военных исследований Королевского колледжа Лондона), что терроризм – даже тот, который попадает под разновидность «нигилистического», – не обязательно относится в сфере ненормальности. Терроризм должен более адекватно рассматриваться как военная стратегия.[122]
Авторы считают, что только путем изучения динамики стратегического терроризма можно создать необходимую концептуальную основу, с помощью которой прийти к полному пониманию роли террористического насилия в походах некоторых групп, которые вышли за пределы использования стратегического терроризма в продвижении своих целей.
Если терроризм понимать как военную стратегию, то он автоматически становится инструментом для достижения политических целей не только со стороны радикальных группировок, но и для государственных акторов.
Терроризм как таковой можно описать и как преднамеренное создание чувства страха, как правило, с использованием или угрозой применения символических актов физического насилия, с целью влияния на политическое поведение выбранной целевой группы. Это определение опирается на работу Т. П. Торнтона,[123] чьи исследования представляют собой один из наиболее информативных и проницательных анализов терроризма.
В ней подчеркиваются три аспекта этого явления.
1. Насильственное качество большинства террористических актов, что отличает программу террора от других форм ненасильственной пропаганды, например массовых демонстраций, листовок и т. д. Действительно, хотя люди иногда испытывают страх и беспокойство без угрозы физической расправы, по-видимому, наиболее распространенным средством для побуждения террора являются формы физического насилия.
2. Природа самого насилия. Торнтон называет ее «экстранормальной», и это означает, что для определенного уровня организованного политического насилия, чтобы его назвать терроризмом, он должен выходить за рамки норм насильственной политической агитации, принятой в данном обществе.
