Я с нетерпением и каким-то затаенно восторженным чувством ждал дня весеннего равноденствия. Не знаю почему, но у меня появилось ощущение, что я вновь встречусь с таинственной женщиной. Возможно, эта вера была навеяна настроениями весны, но все-таки чудеса иногда, хотя и не так часто, случаются. Уже за неделю до похода я приготовился более основательно, нежели в прошлый раз. Даже запасся палаткой на случай долгого проживания в лесу или на берегу моря.
Ассоль бодро семенила впереди меня и шла по тому таинственному маршруту, отмеченному завязками из моей майки, будто знала, что сегодня мы идем именно в то место, которое посетили осенней ночью предыдущего года. А в лесу уже начался праздник цветов. По сторонам старой дороги раскинулись клумбочки лимонно-желтого первоцвета, а чуть в глубину чащи синели пролески, разбросанные по желтому ковру сухих листьев. В некоторых местах вообще не было никаких цветов, а там, где, видимо, было потеплее, тропа становилась похожа на цветочные аллеи. Как приятно и как радостно это цветение! Я опускался на колени и вдыхал аромат первых посланников весны. Однако не задерживался.
Ведь я догадывался, что таинство если и случится, то только ночью, а потому нужно прийти туда, во-первых, не рано, чтобы себя не выдать, а во-вторых, не поздно, чтобы до наступления темноты можно было осмотреться и выбрать лучшее место для наблюдения. Мои расчеты оказались верными, и мы прибыли в долину, когда солнце только спряталось за горизонт и по горам потянулись розово-рубиновые отсветы заката. В этот раз мы расположились в лесу, на склоне горы, в тридцати метрах от начала долины. Я нашел выемку, похожую на воронку, какие оставили в земле бомбы во время войны. Сгреб туда листья, чтобы мягко было лежать, и мы залегли в своем укрытии. Я лежал на спине и смотрел на непрерывно синеющее, а потом и темнеющее небо. Лишь бы облака или тучи не нагнало ночью, подумал я, иначе мы ничего не увидим. Впрочем, женщина-то светится и в непроглядной темноте, да и фонарь у меня есть. Но еще не хватало светить фонарем и выдать себя! Впрочем, если не выдать, то ничего я не узнаю.
Я путался в планах, размышлениях и предположениях, но потом сказал себе, что бесполезное это занятие. Главное, чтобы женщина пришла, а там я буду действовать по обстановке.
Ночь была на редкость тихая. Ассоль храпела у меня под боком, и из-за ее храпа я не мог сосредоточиться на лесных звуках. Часы тянулись чрезвычайно медленно, каждые пятнадцать минут я нажимал на кнопку подсветки на часах, потому что мне казалось, будто прошла уже целая вечность с последнего просмотра. Было такое впечатление, что время замедлилось и вообще остановилось. Я с завистью смотрел на мирно спящую собаку, которая живет не воображением, как мы, люди, а тем, что есть на самом деле. К тому же, честно говоря, всегда жутковато ночью в лесу, и трудно сказать, что хуже – когда вокруг тебя полная тишь и каждый шорох заставляет вздрагивать, вызывая мурашки по спине, или когда дует ветер, когда уже ничего не различишь в какофонии шумов и кажется, что вокруг топают динозавры, которые вот-вот появятся из темноты и проглотят тебя.
