— На какие? — Кравцов тоже закурил. Он сидел за столом, помешивал ложечкой в стакане с чаем, слушал друга с интересом, задавал вопросы.
— В Мировую войну такими винтовками немцы вооружали своих снайперов, но у них тогда имелись еще и оптические прицелы. Пятикратные, кажется. И если так, то точный выстрел с полукилометра теоретически возможен, хотя стрелок все равно должен быть выдающийся. Место покушения, наверняка, выбиралось с учетом этого обстоятельства. И вообще, судя по всему, работала опытная группа. Пожалуй, что и получше нашей. Тщательности и выдумки не меньше, но технически на голову выше.
— РОВС или Савинков?
— Ответственности на себя не берет никто, но все намекают.
— Это я и сам знаю, — отмахнулся Кравцов, выпустив на лицо гримасу раздражения. — А может так быть, что это военные?
— В каком смысле? — не понял Семенов.
— В самом прямом. Военную разведку никто ведь не упразднял. Может чей-нибудь Генштаб — а там наверняка есть настоящие профессионалы — перейти теперь к индивидуальному террору, как думаешь?
— Хм… Мысль интересная. Мне почему-то такое даже в голову не…
— Мотив только не ясен.
— Да, латыши или финны, это тебе не Савинков. Мотив не прозрачный, но что-то в этом, Макс, есть. Не будешь возражать, если я эту мысль Уншлихту озвучу?
— Да, хоть самому Феликсу, мне-то что! — Макс встал, потянулся. — Устал, и Рашель, поди, заждалась. Пошли по домам?
— Пошли, — согласился Семенов, спрыгивая с подоконника. — А давай, мы вас в гости пригласим?
— А давай, мы согласимся и придем со своим сахаром! — улыбнулся в ответ Кравцов. — И знаешь что, если будешь говорить с Уншлихтом, я бы еще подумал о поляках. Им, вроде бы, и не резон, но что если они решили таким манером нашу лодку раскачать? Им любая смута у нас, в приварок идет…
4
— Здравствуйте, товарищи!
Сотрудники Региступра — все, кто был на месте — собрались на втором этаже, в просторном помещении, служившем прежним, то есть, еще дореволюционным хозяевам здания чем-то вроде домашнего театра. Несмотря на крупные осенние сокращения, народу в управлении работало все равно много, так что в зале наблюдался «полный аншлаг», и те, кому не хватило стульев, стояли вдоль стен и в проходах.
— Товарищи! — Арвид Янович Зейбот стоял на сцене. Рядом с ним, но чуть позади находились еще несколько человек. Кравцов знал в лицо только Склянского и Берзина, остальные оставались для него «анонимными товарищами», поскольку представить их никто не удосужился. — Товарищи, все вы знаете…
