происходить. Так что как насчет того, чтобы вместо того, чтобы я задавала вопросы, ты
скажешь мне, о чем хочешь поговорить, и мы начнем с этого, — предложила она
дружелюбно, и я снова перевел на нее свое внимание.
Конечно, она была права. Эти встречи были частью моего амбулаторного плана. У
меня не было выбора. Но у меня есть выбор в том, что из этого вынести. Я прошел долгий
путь в том, что я думал о терапии и о разговорах, посвященных своим чувствам. Сейчас я
понимал их необходимость.
— Ладно. Я получил письмо от юриста своих родителей на этой неделе. С чеком. В
основном, в нем говорилось, чтобы я никогда с ними больше не связывался, — сказал я,
чувствуя даже облегчение оттого, что говорю об этом.
Доктор Кэри нахмурилась.
— Это, должно быть, было тяжело. Что ты сделал, когда получил это письмо? —
спросила она, делая записи.
Я горько усмехнулся.
— Вы имеете в виду, порезал ли я себя и думал ли я об этом? — спросил я
ненавистно. Дерьмо, мы всегда будем возвращаться к этому? Ответ - да. Так и будет.
Доктор Кэри уронила ручку и смерила меня тяжелым взглядом.
— Да, это именно то, что я имела в виду. Это, должно быть, был сильный спусковой
крючок для тебя. Знаю, в прошлом твои родители всегда доводили тебя до самого
негативного самоистязания. Так что давай поговорим об этом, — предложила доктор Кэри.
Она была права... снова. Была причина в том, что ей платят большую сумму за то,
что она выслушивает кучку сумасшедших, рассказывающих о своих импульсах и
чувствах.
— Да, я думал о том, чтобы порезать себя. Вообще-то, это был мой первый инстинкт.
Но я этого не сделал, — наконец, признался я.
Доктор Кэри послала мне скромную улыбку.
— Ну, а что ты сделал вместо этого? — спросила она.
31
Перевод книги «Теплота во льдах» подготовлен для http://fallenarchangel.ru и
https://vk.com/hushrussia
Я дергал нитку на своих джинсах. Говорить об этом дерьме никогда не станет легче.
Нужда порезать себя продолжала сидеть, словно тень, в моем подсознании. Она всегда
там, готовая заставить меня почувствовать себя лучше. Она все еще шептала мне в ухо,
что лишь один порез заставит весь шум в моей голове исчезнуть.
Но с каждым проходящим днем я становился сильнее, и притяжение этой тени
становилось все легче игнорировать. И я чертовски надеялся, что однажды перестану
слышать ее совсем.
