Мой первый матч в Пуэрто - Рико состоялся с крупным американцем по имени Майк Йорк, он был невероятно волосат, как здоровенная горилла. Я поднялся ринг и ужаснулся, хотя с момента приезда сюда я ужасался каждый день. Ринг был невероятно грязным, с остатками пота, и масла. Невероятно скользкое покрытие должно было очень помешать. Майкл был неуклюжим но всё таки берёг меня и не так уж сильно колотил. Бой начался но на таком ринге ничего нормального показать не удалось, единственно что я хотел провести это удар ногой в лицо, и то поскользнулся и упал на спину. " Мне больно, Майк " сказал я. " Нам лучше пойти домой ". Для завершения матча, он проделал несколько финишеров, затем он удержал меня и сказал в ухо " Извини, братишка, спасибо за матч ". Толпа аплодировала, а я отправился в раздевалку в надежде найти лёд, ибо спина болела невероятно. Приложив лёд к плечу, я вдруг услышал из зала " Андале ! Андале ! Андале ! " В зале начались беспорядки, вся администрация, охранники и другие работники были в крови, надо было думать как уйти отсюда живым. Ко мне пришли охранники, они провели меня через толпу, защищая железными стульями. Ножей не было видно, но их звон отчётливо слышался. Отойдя метров на 20 - 30 от эпицентра, я увидел судью, который отбивался от разгневанной толпы железным стулом, но вдруг кто - то мощно двинул ему по лицу, и он рухнул на пол без чувств. Мне хотелось помочь, но подойди я туда, меня уложили бы точно так же. Теперь я понял почему Брюс не захотел приезжать сюда и желал остаться дома.
Возвратясь в отель, я почувствовал дикую боль в плече, я не мог даже двигать рукой. В отчаянии я объехал всех докторов, лекарей и др. сомнительных специалистов. Мне удалось найти формацевта который дал мне мешочек со странными таблетками, но выбора не было.
Рядом с нашем отелем ( в метрах 300 - 400) был отель для Американцев. Он был слишком дорогой, но его шведский стол того стоил. Мы утром раньше всех занимали очередь, чтобы нажраться до полу смерти. В принципе только тогда мы нормально и питались. Также мы часто ходили на пляж, загорать. К концу недели когда моё плечо выздоровило, я был настолько загорелым, что меня считали пуэрто - риканцем.
Кажется всё Смиту было непочём. Он познакомился с горячей латинской девушкой Марией, он рассказывал ( а чаще приукрашивал ) о том как они богато живут в Канаде, какой у них огромной дом и какой у него Кадиллак.
По вечерам я отправлялся на пляж, ночью пляж был особенно притягателен. Горящие вдали красные огоньки кораблей, мелкие крабы гуляющие по песку, а я сидел себе на камне, потягивал апельсинового сока и надкусил плитку шоколада, и вдруг понял: рестлинг это сложно, а здесь вдвойне, здесь фанаты могут поклоняться вам, но за один неверный шаг могут спустить кишки. Что бы со мной не было я буду выкладываться на все сто подумал я про себя.
