Подразумевалось также, что люди покупают мою книгу и потому, что видели отзывы на нее в списке бестселлеров, но не читают, а просто прячут в шкаф или кладут на кофейный столик, поставив себе в заслугу ее приобретение, но не приложив ни малейших усилий к тому, чтобы понять ее. Не сомневаюсь, что такое случается, но, думаю, не чаще, чем с другими серьезными книгами, включая Библию и Шекспира. С другой стороны, я знаю, что хоть кто-то наверняка прочел ее, потому что каждый день получаю кипу писем и многие задают вопросы и подробно комментируют мою книгу, а это свидетельствует о том, что они ее читали, хотя не всё в ней поняли. Меня даже останавливали на улице незнакомые люди и говорили, что книга им очень понравилась. Конечно, меня нетрудно узнать: я, может быть, не самый выдающийся автор, но внешность выдает меня быстрее, чем других. Однако по частоте, с которой я получаю такие комплименты на улице (к большому смущению моего девятилетнего сына), похоже, можно судить о соотношении купивших книгу и действительно прочитавших ее.
Теперь меня спрашивают, что я собираюсь делать дальше. Вряд ли я смогу написать продолжение «Краткой истории времени». А как бы я назвал его? «Более длинная история времени»? «По ту сторону конца времени»? «Сын времени»?[10] Мой агент предложил мне дать согласие на съемку фильма о моей жизни. Но у меня и моих близких не останется ни капли самоуважения, если мы разрешим актерам изображать нас. То же самое, хотя и в меньшей степени, можно сказать о намерении позволить и помочь кому-то описать мою жизнь. Конечно, я не могу запретить кому-либо сделать это самостоятельно при условии, что там не будет клеветы, но я стараюсь удерживать людей от этого, говоря, что собираюсь сам написать автобиографию. Может быть, и напишу. Но не тороплюсь. Есть еще много научных проблем, которыми я хочу заняться.
[11]
Эта статья не о том, верю ли я в Бога. Вместо этого я объясню свой подход к пониманию Вселенной: каково состояние и значение всеобщей теории, «теории всего». Вот тут действительно есть проблема. Люди, которые должны изучать эти вопросы и отвечать на них, – философы – в большинстве своем не имеют достаточной математической подготовки, чтобы угнаться за современными достижениями теоретической физики. Существует подотряд, называемый философами науки, которые должны бы быть более подкованными. Но многие из них – неудавшиеся физики, которым показалось слишком трудным делом разрабатывать новые теории, и вместо этого они пишут о философии физики. Они по-прежнему спорят о научных теориях начала века и не касаются передовых рубежей современной физики.
