- Ваша? Да. - Вандерберг понимающе подмигнул Юргину. Моя - нет. Я одинок, и меня никто не будет разыскивать. Скажите, вам действительно интересна судьба племени Мако? Или?..
- Без всякого "или". И не судьба, а только то, что такое племя существует. Этнография - мое хобби. Возможно, я одним из первых смогу описать Мако. Все остальное меня не интересует. Мне незачем вторгаться в тайны господина Глэя. Это неэтично и небезопасно. Вы неточно информировали господина Глэя; я не журналист, а писатель. У меня нет необходимости копаться в дерьме, чтобы выудить сенсацию. Будем довольствоваться тем, что предложит хозяин. Вы согласны?
- Я слишком дорожу своей шкурой, чтобы не согласиться с вами, - проворчал Вандерберг.
- Ну вот и прекрасно.
- Замечательно! - Джон Глэй выключил магнитофон и устало опустился в кресло. Некоторое время он молчал, о чем-то думал. На его изрезанном морщинами лице, казалось, жили только маленькие страшные глаза, как-будто нарочно вставленные создателем в мрачную маску, чтобы хоть как-то оживить ее. - Замечательно, - наконец повторил он, останавливая тяжелый взгляд на одном из стоявших навытяжку телохранителей. - Что вы скажете, Вуд?
- Что я скажу? - продолговатое бледное лицо Вуда вытянулось еще больше. - Что я скажу?.. Мне очень не нравится... Очень!
- Что вам не нравится, Вуд?
- Вандерберг сказал, что экипаж здоров. Разве такое может быть?
- Разумеется, нет.
- Но он сказал!
- Он заблуждается. На земле не может быть ни одного полностью здорового человека. Цивилизация сделала свое дело. Но их еще возможно, как производителей, использовать на "ферме". Сегодня ты сделаешь нескольким женщинам уколы... Нам необходимы дети. Из них мы вырастим людей, способных завершить наше дело.
- Они растут очень медленно. Будь моя воля, я уничтожил бы весь экипаж и этого русского.
"Если бы ты знал, кто твой отец, то натворил бы бед, подумал Джон Глэй. - Ты слишком долго работал на заводе и даже противогазы не смогли уберечь твой мозг от разрушения... Явное расстройство психики".
Джон Глей встал, медленно прошелся по залу, остановился у окна. Лучи солнца окрасили его лицо в багровый цвет. У Вуда затрепетали ноздри, как у гончей, почувствовавшей приближение к подранку. Он почти реально ощутил темп погони - бешено заколотилось сердце. Багровый цвет напоминал цвет крови. Не хватало реальной жертвы... Вуд сунул руку в карман, где лежал пистолет. Его глаза вспыхнули огнем... В этот момент Джон Глэй повернулся к нему и спросил:
