— Внутренних кровоизлияний тоже нет, — заметила она, раздвигая края плоти.
Обойдя вокруг стола, она сделала такой же надрез на правой руке Фишера. Бентли Котленд следил за ее действиями с нескрываемым отвращением.
Когда лезвие рассекло кожу, рука покойника вдруг задрожала. Пальцы разжались и сжались снова. У Котленда появилось неприятное ощущение, будто Иеремия сжимает кулак, чтобы стерпеть боль.
— Это нормально?
— Что именно? — спросила Сидни Фольстом, поднимая глаза на заместителя окружного прокурора.
— Ну, то, что у него рука шевелится.
Она отступила назад, но не заметила ничего странного.
— Он пошевелил пальцами, — едва слышно промолвил Котленд.
— Вы уверены?
— Конечно! Я жутко испугался!
— Должно быть, я задела его руку и не заметила.
— Было похоже на то, что он сам пошевелился. Может, это посмертный рефлекс?
Доктор Фольстом посмотрела молодому человеку прямо в глаза.
— Маловероятно. Тело уже начало коченеть. Этот человек умер семь или восемь часов назад.
Котленд открыл рот, но возражать не решился. Он сел на стул и достал из кармана жвачку. Но едва положил ее в рот, как сразу выплюнул в упаковку и глубоко вздохнул, изо всех сил стараясь успокоиться.
Сидни приступила к глубокому вскрытию от подбородка до лобка. Отогнув сбоку грудинно-ключично-сосцевидную мышцу, она кончиком пальца пощупала внутреннюю часть шеи. Следов внутреннего кровоизлияния там тоже не было. Обнажив грудину и брюшную полость, она отложила скальпель и взяла новый.
Так она дошла до мочевого пузыря. Затем, воспользовавшись методом Вирхова, Сидни на месте изучила органы и их анатомические связи.
Лезвие, сверкавшее в ярком свете, внезапно остановилось.
Заметив это, Котленд поднял голову.
— Что? Что там такое? — взволнованно спросил он.
Его тревога усилилась, когда он увидел на лице судмедэксперта тень сомнения.
— Это… странно. Кожа только что отреагировала.
Бледный как смерть Котленд с трудом поднялся на ноги.
— Странно, — повторила Сидни Фольстом. — Никогда прежде такого не видела. На бедрах появилась гусиная кожа.
— Гусиная кожа? Та, что появляется, когда нам холодно?
— Нет, это невозможно, но…
Доктор Фольстом положила скальпель на тележку и склонилась над телом. Ее лицо стало белым как снег.
Вдруг плечо покойника задрожало.
От этого движения из его внутренностей выпали несколько зажимов.
После этого Иеремия Фишер застыл.
Дрожа всем телом, Котленд зажал рот рукой.
— Санта Мария Матерь Божья, он что, жив?
— Не говорите глупостей.
