Такое поведение никак не могло привести к хорошим результатам обучения. И вообще, ни к чему хорошему не могло привести.
ГЛАВА 3
Учителя делали замечания, мать расстраивалась. Даже плакала. Это продолжалось года два, или три.
Отец закрывался с Ео на кухне и беседовал, пытаясь объяснить очевидное:
- Мир стоит на том, что люди выполняют Законы и Правила! - горячился отец. - Как можно не понимать таких простых вещей!
"А иначе, видимо, мир не устоит... - думала Ео. - Рухнет, наверное. Интересно посмотреть, как это будет выглядеть!"
Почему-то слова отца вызывали у Ео не только внутренний протест, но и какую-то внутреннюю усмешку!
Вероятно, потому, что Ео становилась взрослее.
О том, что разрушение мира может представлять из себя катастрофу, Ео, конечно, не задумывалась. Не думала и о том, что при разрушении мира могут гибнуть люди. Просто, хоть и взрослела Ео, но оставалась ребёнком.
До протеста она доросла, а до осмысления последствий - нет.
Юношеский протест захватил Ео так неожиданно и так рано, что ни родители, ни учителя не смогли с ним справиться.
Правила предписывали слушать родителей и родителям подчинятся. До самого конца первого этапа обучения. А Ео ещё так много времени оставалось до конца...
Ео как будто играла в игру. А игра такая: Ео проверяла, хватит ли у педагогов и родителей терпения, чтобы вынести все её проделки?
Или: до каких пор можно нарушать Правила, чтоб дело завершалось замечаниями и смешными нотациями?
Играла Ео, играла. И заигралась.
За пару лет до окончания первого этапа обучения девочка забалансировала на грани "отстранения" от школы.
- Мы ставим вопрос об "отстранении" и запрете дальнейшего обучения вашего ребёнка. "За пограничное поведение", - однажды объявил родителям старший преподаватель. - Её выходки плохо действуют на других учеников. Она становится опасной не только для себя, но и для окружающих.
Это являлось серьёзным предупреждением! Проще говоря, это был конец.
- Я умываю руки! - провозгласил отец.
И тут же хватался за голову:
- Неужели придётся писать отказ?
- Сама виновата! - не смотрела на Ео мать. - Попробуй ещё скажи, что мы тебя не предупреждали! Смотри, мы можем заявить отказ!
Родители имели право так сказать. Закон предписывал им растить ребёнка. Но если ребёнок совсем уж выходил из подчинения и совершал грубые проступки, родители имели право заявить Совету, что отказываются растить его и нести за него ответственность.
Вот до чего дошло!
