«Ну, что, — спрашивает Андрей народ, — будем обедать?»
На дверях вагончика чей-то стих, из которого я выписал:
... Вперед, отважные ловцы
На утлой лодке в море.
Ядро похмелья в голове
Взорвется, но не скоро.
Дрожащей дланью лодку правь,
И сизый нос на ветер!
В сетях запутался, продрог
И в горле тошноты комок!
Но в коченеющих руках
Еще осталась твердость!
В дневнике моем по поводу этого обеда отмечено, что среди прочего ел котлеты из «катрана» — попавшейся в наши сети черноморской акулы. Вкуснятина. Повар Нина сказала, что мясо берет, как у поросенка, вдоль хребта, у акулы оно белое, как куриное...
Охота, азарт, кровь...
Пришли рыбаки, сказали, что видели дельфинов в заливе у маяка. Ребята поплыли. А мы поехали на гору высматривать, на случай, если поймают — чтобы быстрее назад и собирать сети для «малого круга». Гоняем из Черного моря в Азовское и обратно. Пришли к обрыву. «Хорошо Петрович идет. Резво разогнался, — говорит Олег. — Где дельфины? Дельфинов не вижу». — «Один в море не воин» — наговаривает шофер «энтэвэшникам», заехавшим снять сюжет для мира новостей. «Рацию надо на промысел». — «Да у нас рация есть, нет разрешения». — «Они скоро устанут» — вдруг говорит Олег. - «Кто, ребята?» — «Да нет, им что, у них девяносто лошадиных сил...»
Вон! Видно! Взрывы белой пены. Справа! Слева! Перед носом катера. Все ближе, ближе. Сердце бьется. Уходите на Украину, думаю я. Уходите. Но деться им некуда, в заливе мелко — три-два с половиной метра, а где и полтора, по пояс. Почему-то щемит, сосет. «Все, заметали, — резко сказал шофер. — Поехали».
Белые лебеди сели в лиман. Щемит в груди. Мне жалко дельфинов. Они будут жить в неволе. Я все понимаю, этим должно было кончиться, но мне жалко. «Может быть, — тешит мысль, — еще уйдут...»
В лагере четыре дельфинера быстро влезают в гидрокостюмы и спускают надувную лодку. Ждут Петровича, который должен придти с Джоном на моторе, оставив на другой лодке Андрея с сетью. «Вон идет». Напряженность нарастает. Ловцы выходят на берег. «Ну, что, не трави душу». — «Хотели трех куколок, — говорит Джон, — а поимели тридцать трех слонов. Черт знает где». — «Сколько их там?» — «Не знаю, я ж в воде был. Андрей говорит, около десятка. Ну, мы часть выпустили...»
Выдумывать не стану, в лодку — ни в первую, ни во вторую меня не взяли. У них все рассчитано до килограмма. Да и зачем, для меня - острые впечатления, а для них работа. Охота, азарт, грязь, кровь. Даже если стараются делать осторожно, все равно грязь, кровь. Есть вещи, которые естественны, понятны, но их не надо показывать.
