То есть Вы не отрицаете, что лень может играть определенную роль в направлении и организации цивилизационного движения – но этого мало. Пускай Ваш оппонент размышляет дальше. За собой Вы оставляете роль оценщика его усилий.
Аналогичным образом полезно реагировать на предложения опереться на страх, жадность, любопытство и тому подобное. Но вот о чем важно не забывать при этом: мы не отрицаем ни существования отдельных эмоций и чувств в действующих людях, ни возможного их влияния на процессы творчества и созидания. Но – к лени, страху, жадности и т. п. необходимо что-то прибавить. Без этого «что-то» не возникло бы созидание.
Вы назовете в качестве необходимого «чего-то» – «объективное стремление к реализации способностей индивидов» (это концептуальное утверждение обосновано в цитированном учебнике) и подчеркнете, что это допущение не нуждается в добавках.
Обратимся к примеру более сложному, но решаемому тем же путем.
Внимание людей, пытающихся осмыслить ход истории России (и СССР) в 20-м столетии иногда обращается к тому факту, что правительство Германии давало деньги большевикам. Это бы ладно (ведь давали, а не брали), но делается вывод, что и сами события 17-го года навязаны России и направлены силами посторонними.
При осмыслении темы такого масштаба нельзя сослаться на кошку, как мы это делали выше, но методика построения собственной оценки этого факта может идти по тому же пути. То есть: если успехи большевиков обосновываются наличием у них каких-то денег, то почему деньги неизмеримо большие, которые были в руках сил антибольшевистских, не помогли тем силам?
Чувствуете? – мы не отрицаем полезность немецких денег для организации деятельности большевиков, но «вышибаем» из-под ног оппонента опору в его размышлениях, уводим путь рассуждений в сторону от денег. Как ранее – в сторону от лени, страха, жадности и т. п. И тем самым понуждаем оппонента к рассуждению более основательному – в котором Вы уже заняли верхнее положение.
Напомню, что мы с Вами не претендуем на владение «Истиной в последней инстанции».
Мы претендуем только на непротиворечивость в рассуждениях.
Мы никогда не против того, чтобы наш оппонент имел отличающиеся взгляды или мнения. Мы требуете одного: ответа на поднятые вопросы. Причем ответа – обязательно непротиворечивого.
С этой точки зрения мы подходим и к учениям мыслителей как мирового, так и домашнего масштаба: не оспаривая советов или идей Маркса, Ницше, Шопенгауэра, преподавателя, мудрого соседа, мы оцениваем только одно: помогают ли их рассуждения в поиске ответа на вопросы, которые интересуют нас и наших собеседников.
