Чутье его снова не подвело. Существо в черном длинном балахоне, с накинутым на голову капюшоном, натянутом до подбородка, быстро повернулось к нему навстречу и что-то злобно прошипело. Когтистая бледная рука выпустила шею Нииры, и девушка опустилась на пол. Глаза ее были закрыты. Эльф, издав яростный вопль, прыгнул на врага. Тварь попыталась увернуться, но среди столов кухни это не вышло, и Ранти буквально нанизал ее на клинок, всадив лезвие еще глубже и чувствуя, как в бьющемся теле истекает жизнь. Длинные черные когти царапали железо нагрудника эльфа, а из-под капюшона донесся явственный смрад гниющего мяса. При падении голова ее обнажилась, и эльф увидел искаженную ненавистью морду этой твари: до синевы бледная кожа, ярко-алые широко распахнутые глаза и длинные острые зубы, иглами усеявшие широкую пасть. Когда существо затихло на полу, Ранти подскочил к Ниире и с облегчением понял, что она жива – тварь не успела навредить девушке. Эльф попытался привести ее в чувство, но ничего не выходило – она словно крепко заснула и просыпаться не хотела. Ранти овладела настоящая паника. В лечебной магии он совершенно не разбирался и просто чувствовал, если что-то не сделает, то потеряет ее. Потеряет навсегда.
– Ее в храм надо, – сказала одна из служанок, столпившихся за спиной, – они там знают, что в таких случаях делать.
– Позовите стражу и жрецов, – сказал Ранти, укрыв Нииру плащом и устраивая ее на руках.
И, больше ничего не сказав, вышел со своей ношей из таверны. Следом, что-то бормоча, бежал Ро, но Ранти не слышал трактирщика, чуть не бегом торопясь в храм. Только бы успеть.
Храм Рофам – верховной богини народов и матери богов – находился на высоком холме немного в стороне от сердца города, хотя и не выходил за пределы стены ради безопасности. И идти туда было далековато, особенно с другого конца улицы. Но эльф пролетел это расстояние будто на крыльях. И остановился перед запертой дверью. Как и в любом храме светлых богов, здесь двери для посетителей запирались на ночь. Ранти услышал, как внутри кто-то ходит и тихо переговаривается.
– Эй, открывайте! – гаркнул он. – Помощь нужна!
За дверью послышались тихие шаги, потом мужской голос сказал:
– Милосердная богиня заповедала все важные дела оставлять на утро и день, когда она зрит невидимо за нашими делами…
– Да плевать мне на твою богиню, – в отчаянии крикнул эльф, – помоги мне сейчас, иначе вышибу эту дверь!
Ранти услышал еще один тихий голос, потом копошение, и одна из створок наконец пошла в сторону, пропуская его внутрь. За дверью оказались два человека. Один был молод, второй – морщинистый старец с длинной серебряной бородой, доходившей до пояса.
