Пятница, 13.00
У меня живот весь в розоватых растяжках. Только за последние сутки их стало на дюжину больше. Глядя на исполосованную кожу, я разрываюсь между ужасом и облегчением; в конце концов, растяжки — это внешний признак развития ребенка. Он точно в порядке, если растет с такой скоростью.
Утром после завтрака приходила в гости Лара. Поначалу я закатила глаза и тяжко вздохнула, когда услышала за дверью ее голос: «Кью, можно войти?», — но затем что-то в этом голосе меня насторожило.
Одного взгляда на ее лицо было достаточно, чтобы первые подозрения подтвердились: она узнала про измену Марка. Вокруг рта залегли горькие складки, которых раньше не было.
— У меня беда, Кью. — Лара неуверенно остановилась посреди гостиной. — Не знаю, что и делать…
— Присядь, — сказала я.
Как была, в пальто, модном длинном пальто с поясом, она рухнула в кожаное кресло. Сидела сгорбившись, не вынимая рук из карманов, глядя в пол.
Лара самовлюбленная зануда, но мне стало ее жаль. Вид у нее был — краше в гроб кладут. Обычно она стягивает волосы высоко на макушке задорным хвостом, сегодня же большая их часть выбилась из серебряной застежки, немытые, неухоженные космы уныло свисали вдоль щек. Кожа казалась дряблой и старой, как у недоспавшей, уже не юной женщины. Ногти обкусаны, колготки сморщены и перекручены. Лара словно рассыпалась на части.
Все это я разглядела, пока она молчала, — бледный призрак прежней Лары. Наконец она с трудом сглотнула и прошептала, обращаясь к ковровой дорожке:
— Марк вчера вечером сказал, что уходит к другой.
Я не сразу нашлась с ответом и вдруг поняла: да плевать ей на то, что я скажу и скажу ли что-нибудь вообще. Она вся ушла в свое горе.
Лара устало провела рукой по глазам.
— Как оказалось, их связь тянется уже почти год, и теперь он… он хочет уйти к ней, к этой девице, насовсем. А я… Боже, ты, наверное, не понимаешь, зачем я все это тебе рассказываю. Но я подумала… может быть, ты или Том… может, вы поговорите с ним, попробуете убедить, чтоб он остался, чтоб не бросал меня?.. — В воздухе повис вопросительный знак.
Господи помилуй, подумала я.
— Лара, у меня ж нет никакого влияния на Марка. Но если надо, я с ним поговорю. И Тома попрошу, только… только не знаю, захочет ли он, — запнувшись, закончила я.
Она печально кивнула.
— Я особо ни на что и не надеюсь, но я должна испробовать все возможности. До единой. Марк сказал, что переночует в гостинице. Ручаюсь, он был у
