Четверг, полдень
Утром была у доктора Вейнберг на очередном УЗИ. Докувыркался мой парень — теперь лежит попкой вниз.
Еще вылезая из постели, я почувствовала странную одышку и что-то твердое в подреберье. Детская головка оказалась прямо у меня под ребрами, в нескольких сантиметрах от сердца. Доктор Вейнберг сказала, что, если он не перевернется, придется делать кесарево сечение.
Том в последнюю минуту решил идти со мной, и мне почудилась тень облегчения на лице Вейнберг, когда мой муж, размахивая портфелем, вошел в кабинет. А может, я и фантазирую. После слов «кесарево сечение» Том сжал мою руку. От неожиданного прикосновения я даже вздрогнула.
— Он, конечно, перевернется, — с мягким нажимом произнес Том. — И тогда кесарево сечение не понадобится?
— Разумеется, — согласилась Вейнберг. — Правда, места для маневра у него маловато — жидкости не хватает. Чудо, что он вообще перевернулся. Парень таки с норовом, он вам еще покажет.
О чем думал Том? Не знаю. Вот до чего мы с ним докатились.
Кесарево сечение — полостная операция. Меня вскроют и вынут ребенка. С одной стороны, вроде и хорошо: я уж начала сомневаться, хватит ли у меня физических сил на роды, после стольких недель без движения. Но с другой стороны, это же тихий ужас! Сестра рожала сама, с мужеством и упорством. Как здоровое животное производит на свет детенышей. Мама тоже обошлась без лекарств и скальпелей. «Что это за женщины, которые слишком хороши, чтобы тужиться?[30] — говаривала она у кровати Элисон. — Куда катится этот мир, не знаю. В наше время мы просто брали и рожали, немножко боли еще никому не повредило. Элисон это понимает, она у нас с характером». Элисон, бледная, измученная, улыбалась ей в ответ, переводила с мамы на меня самодовольный взгляд женщины, выдержавшей проверку на прочность.
— Это было тяжело, мама, но оно того стоит, — добродетельно сказала она. Сигнал мне: я, может, дочка номер два, но я наверстываю.
А я буду тупо лежать пластом и получу своего малыша из рук хирурга. С самого начала все, что касается ребенка, идет у меня вкривь и вкось.
Выйдя из кабинета врача и проковыляв до конца коридора, я бездыханная примостилась на низком железном ограждении, а Том побежал ловить такси, бормоча себе под нос:
— Почему, ну почему нам так не везет? Просто никаких сил… ох. Давай, Кью! — позвал он громче, когда подъехало длинное желтое такси, вернулся за мной, схватил под руку, помог подняться. — Мне надо снова в контору, уйма встреч, весь день расписан. Домой приду к ночи, так что ложись, не жди.
