Обед — приготовить, убрать посуду. Раз в два дня я пеку хлеб.
Дневная тренировка — самооборона, бег, упражнения. Я учусь обороняться, но с Селией нелегко — она быстрая и сильная. Эта тренировка больше похожа на упражнение для нее — она практикуется вышибать из меня дух.
Дневные занятия — чтение. Селия читает мне сама: мило, но не слишком доходчиво. По прочитанному она задает вопросы. Если я отвечаю плохо, она больно бьет меня по щекам. И все равно, хорошо, что мне не приходится читать самому. Селия пробовала меня учить, но в конце концов мы пришли к решению прекратить это обоюдомучительное занятие. Она даже сказала: «Иногда приходится признавать поражение» — и закатила мне оплеуху, когда я фыркнул.
На той неделе я взял книжку и стал по буквам читать слова, но она выхватила ее у меня из рук, сказав, что, если я буду продолжать, ей придется меня убить. Книг у Селии немного. Три по ведовству: одна про снадобья, другая про Белых Ведьм прошлого, третья про Черных Ведьм. Похоже, что она читает их не только мне, но и себе. Фейнских книг больше: один словарь, одна энциклопедия, несколько книг по жизни в буше, по альпинизму, по выживанию, еще что-то в таком духе и несколько романов, в основном русских. Мне больше нравятся ведовские книги, но Селия заявляет, что заботится о моем «всестороннем образовании»: наглая ложь, по-моему. Иногда, читая те, другие книги, она становится совсем не похожа на Белую Ведьму и выглядит почти… почти как человек. Вот сейчас она как раз читает нам книгу, которая называется «Один день Ивана Денисовича». Любит она эти книжки про ГУЛАГ. Говорит, из них видно, что даже фейны могут выжить в условиях куда худших, чем те, которые приходится выносить мне. Причем говорит так, что поневоле подумаешь: уж не хочет ли она устроить мне что-нибудь похуже?
Чай — приготовить, выпить, убрать.
Вечерняя работа по дому — хорошо хоть зимой ее немного: темнеет рано, и мне не надо быть на улице. Но до выхода мы обсуждаем прошедший день, говорим о том, чему я научился, что узнал — в таком духе. Селия говорит, что она не читает лекций, а обучает. То есть, беседуя, я должен слушать и отвечать, «пользуясь своим интеллектом». После этого, если еще светло, мне разрешают порисовать.
Вечерняя зарядка — зимой, когда ночь наступает рано, на нее отводится не только вечер, но и вся вторая половина дня. Я и в темноте хорошо бегаю. Видеть не вижу, но что-то ведет меня изнутри: я расслабляюсь, слушаюсь какой-то голос и просто бегу. Это мне и правда нравится, без уловок.
