Прошло еще несколько лет, и в семьдесят втором году полевод колхоза «Заветы Ленина», почетный академик ВАСХНИЛ Терентий Семенович Мальцев был удостоен премии имени известного советского ученого В. Р. Вильямса и награжден памятной золотой медалью.
Человек, немало сделавший для развития идей своего учителя, глубоко уверен: проживи Вильямс хотя бы еще немного, — он бы сам обнаружил ошибочность некоторых своих взглядов. Потому Мальцев и считает, что лишь выполнил долг.
10 ноября 1983 года Терентию Семеновичу исполнилось восемьдесят восемь лет. Прекрасна его старость: в полном здравии, в народном признании, в постоянной занятости главным своим хлеборобским делом и общественной деятельностью. Дом полон гостей. Горяч и душист «мальцевской» заварки чай, нетороплива беседа. Именинник шутливо обижается на возраст:
— Все жду, когда обратно начнут годы отсчитываться и снова до молодости дойдут. Да что-то незаметно пока. — И продолжает уже не шутейно: — А все-таки мало человеку на земле отпущено. Только накопит опыт, осмыслит все, в силу войдет, а его уж старость подстерегает, уходить торопит. Этак бы лет двести веку, а не сто — насколько бы обогатилось человеческое общество! А что? Наука еще достигнет этого! — И смеется от радости за человечество.
Разговор незаметно переходит к важнейшим событиям в жизни страны. Терентий Семенович взволнованно рассказывает о встрече с ветеранами в Центральном Комитете партии, о том, что хотелось ему сказать Юрию Владимировичу Андропову, как единодушно поддерживает весь народ титанические усилия партии и правительства по обеспечению мира на земле, как горячо одобряет внутреннюю и внешнюю политику нашего государства.
— Вот вы меня сейчас поздравляете с днем рождения, — говорит он, — и мне вспоминаются слова, сказанные на этой встрече товарищем Андроповым: «…Жизненный опыт — это как бы вершина, поднявшись на которую можно лучше видеть открывающиеся горизонты. Такой опыт не притупляет, а заостряет чувство нового, без которого нельзя, невозможно решать задачи, которые ставит перед нами жизнь, практика совершенствования развитого социализма». А мне с высоты моего возраста ой как далеко видно.
Терентий Семенович и в такой день, когда бы только заслуженные хвалебные речи слушать, говорит о том, о чем болит у него сердце, — о сельскохозяйственной науке, о любви к земле, о нравственной зрелости молодежи.
Он смотрит на гостей, на детей и внуков своих, сидящих рядом, и невольно отмечает про себя: «Вот здесь бы сидел сейчас Константин. Сколько бы ему было теперь? Шестьдесят один? Неужели шестьдесят один? Так ведь сорок лет как погиб…» Он не был на могиле сына в Сумской области несколько лет. И когда приехал этой осенью, снова пережил великое горе свое, как в прежние печальные встречи. Собрались жители окрестных сел к обелиску павших героев, и с ними ему было не так одиноко и не так больно. И самой доброй памятью о погибших за родную землю назвал Терентий Семенович хлеб — богатый вызрел хлеб на тех полях, на которых выпало им стоять насмерть.
