Грэй подыскал плетеное приспособление, в котором он собирался перевезти желтого кота из мансарды в свою новую и действительно роскошную по сравнению со старой квартиру. Меблирована она была весьма безвкусно, но переход от абсолютной бедности к роскоши все равно возымел свое действие. Он начал пить в больших количествах, чем это требовалось для человека, которому нужен был трезвый ум и крепкие нервы для игры в казино по вечерам.
Однажды у него появилась причина искренне поздравить себя с тем, что он обзавелся новым домом. Ведь впервые за свои тридцать с лишним лет он стал встречаться с женщиной. На данном этапе Грэй делил женщин на два вида. Одни были так называемые «завсегдатаи» игорных заведений — бездушные создания, зараженные игорной лихорадкой и интересующиеся лишь азбучными приемами шулерства. Других он называл «голубями». Это были глупые женщины, иногда молодые, а в основном старые, которые выставляли напоказ свое глупое, но дорогое оперение лишь для того, чтобы его оценили такие люди, как Грэй.
Элиза Дайер была не такой. Она возбуждала в нем какое-то странное, острое чувство. Ее невероятно красивые льняного цвета волосы, напоминавшие колышущуюся на ветру пшеницу, ее белая кожа, ее темные глаза, похожие на фиалки, и изящный ярко-красный ротик вызывали у Грэя состояние непривычного замешательства.
Однажды вечером они завели разговор о талисманах. Грэй, никому в жизни не рассказывавший о желтом коте, прошептал, что если она захочет, он покажет ей свой добрый талисман, который и принес ему легендарную удачу. Девушка с живым энтузиазмом откликнулась на его робкое предложение поехать к нему домой, и Грэй, запинаясь, просто сказал, что этим она окажет ему честь. Он забыл, что Элиза Дайер знала его как человека богатого.
Воодушевленный своим триумфом, Грэй оплатил ее проигрыш и заказал шампанского. Девушка усердно потчевала его вином, и вскоре он был более пьян, чем в начале эры своего процветания.
На такси они отправились на квартиру Грэя. Он чувствовал, что находится на вершине счастья, что наступил его триумф. Жизнь была изумительна, великолепна! Какое значение теперь имело все остальное?
Грэй зажег свет, и девушка переступила через порог. Комната, в которую они вошли, была великолепно освещена: свет множества светильников приглушался дорогой тканью абажуров. В комнате, богато украшенной и переполненной мебелью, как в зеркале, отражались деньги. Девушка онемела от восхищения.
