Потом — станционная клиника и идиотская двухчасовая надежда на чудо.
«— …Миша, завтра родители парня приедут. Но тебе необязательно…
— Обязательно».
Три года мы с Шуркой не заводили речь про сезонных рабочих. И вот вчера опять гроза, птица в огненной реке, а сегодня — студентка эта… к черту. Я улетаю и беду с собой уношу…
— Шур, как слышно?
— Плохо. Чего тебе?
— Ты… пригляди там за барышней.
— Что?
— Повнимательней с новой сотрудницей.
— Шеф, кого ты лечишь?..
— До связи.
— Отдыхай спокойно. Все будет в порядке.
Отбой.
Внизу показались игрушечные постройки станции.
Что думает второй пилот Серега — его личное дело, а я люблю Среднеросск. Всегда любил.
В самый первый раз приехал сюда с родителями.
Тогда и я, и город были неприлично молоды: мне только-только исполнилось пять лет, а он едва перевалил за пятьсот тысяч жителей. Сейчас это — громада в несколько миллионов, не считая приезжих. Да и я давно уже не так обаятелен, как во времена неприличной молодости.
Конечно, пятьсот тысяч — ужасно круто по сравнению с масштабами районного городка, в котором мне довелось родиться и вырасти. Но тогда я еще не понимал таких чисел, они ровным счетом ничего не значили. Помню только: стоял у окошка в коридоре, состав шел через парк, примыкающий к вокзалу с запада (про запад я, естественно, тоже еще не знал), а деревья вдоль полотна дразнились разноцветными фонариками — был канун какого-то праздника, Дня города, кажется.
Ехали в купе «домашнего» поезда: мама работала проводницей на линии Москва — Среднеросск. Всего два часа пути (если на электричке — три), но родители почему-то боялись, что и это станет для ребенка слишком тяжелым испытанием. В следующих поездках время пролетало мгновенно — я полюбил стук колес и убегающие назад картинки за окнами. В дороге ты действительно свободен и живешь настоящим. Ничего другого не остается: прошлого уже нет, будущего — еще нет. Непринципиально: идешь, едешь или летишь. Дорога — отсечка. Время между временем. Кто-то внутри тебя подводит итоги и строит планы, но ты не участвуешь в этом, поскольку принадлежишь другой вселенной — той, которая проплывает за окнами, иллюминаторами, или просто неспешно шагает тебе навстречу. Неуловимая другая вселенная, которая не существует и не может существовать в статике. Фигня, что это от тебя зависит. Что можно тормознуть в любой точке пути. Тормознуть-то можно, но тогда это окажется всего лишь еще одна точка обычного мира.
