– И тогда я оказалась в смятении. Потому что, если это были не вы, то кто-то до невозможности похожий на вас. – Она наконец раскрывает то, что прятала. Длинный объектив однообъективной зеркальной фотокамеры.
– Что?.. – давлюсь собственными словами. – Понятия не имею, о чем ты говоришь. И у меня нет времени это выяснять.
Поворачиваюсь к своей машине, пытаясь заставить её уйти.
Она не уступает. Включает камеру, и экран оживает в красках. Мне не нужно приближаться, чтобы увидеть, что там. Фотографии меня с Незнакомцем. Я практически голая и сосу его член. Следующие пару фотографий – серийная съемка с временным промежутком, после чего картинка сменяется изображением его, вдалбливающегося в меня. Моя голова отброшена назад лицом к окну, и это очень чёткий снимок.
– Я не знаю, кто это, – говорю я.
– Брехня, – отвечает Стэйси, сбрасывая маску. – Это бесспорно ты. Думаешь, фото такого размера, как на экране? Я могу увеличить его до размера небоскреба, и люди смогут рассмотреть застывшую сперму на твоём лице.
Гнев во мне взрывается, и лицо начинает гореть от раздражения и ярости. Мне хочется выхватить камеру, но я знаю, что она не настолько глупа.
– Чего ты хочешь?
– Повышение. И ты начнешь хвалить меня перед Майком... – затихает, как будто просит у меня конфет, а не занимается шантажом. Она свирепо смотрит на меня, когда я не реагирую. – Или я продемонстрирую эти фото публике, и уверена, что Майклу не понравится видеть фотографии одного из его руководителей, принимающих в себя чей-то член.
– Кому какое дело, – выдвигаю я версию. – В любом случае, никто не сможет сказать, кто он.
– В том-то и смысл, – говорит Стэйси, её голос становится мрачным. – Он может быть кем угодно. Неважно кем. Я могу говорить людям что душе угодно.
Киваю головой, не в силах поверить. Хочу вырвать камеру из её тупых рук и разбить о землю. Хочу вцепиться ей в волосы и ударить лицом о машину. Может быть, я бы даже вырвала клок её проклятых волос.
Она вперила в меня свой взгляд, улавливая мой переход к гневному состоянию.
– Не делай глупостей, – говорит она. – Я сказала людям, что встречаюсь с тобой сегодня.
Не могу расслабить руки.
– Ты сумасшедшая.
– Нет, я практичная, – похоже на то, что говорила ей я, и продолжает: – Ничего личного, только бизнес.
Я хмурюсь и отворачиваюсь. Что я могу?
– Ладно.
Даже не смотря на неё, я могу слышать, как её губы складываются в отвратительную улыбку.
– Хорошо. Я рада, что мы поняли друг друга.
