Он громко рычит. Его член увеличивается у меня во рту, и я раскрываю губы сильнее, чтобы быть способной принять в себя всю ширину. Он убирает мои волосы назад и отдергивает свою эрекцию от губ, в последний раз прикоснувшись к моему языку блестящей головкой. Я поднимаю голову, чтобы посмотреть вверх, даже не видя его.
− Почему?
− Ещё нет. Не задавай вопросов. На кровать, становись на четвереньки.
Я киваю и падаю назад. Переворачиваюсь на живот и приподнимаюсь вверх, ноги, оказывается, совсем ослабли. Не от стресса или боли… из-за него.
Слышу, как он снимает свои перчатки и бросает их на прикроватную тумбочку к маске. Когда каждая из них приземляется на поверхность, раздается лёгкий стук. Сразу же после этого его тёплые руки начинают ласкать мою попку, двигаясь вниз по бёдрам к внутренней части коленей, прежде чем проскользнуть между ног и раздвинуть их.
− Сладко. Как и всегда.
Он встаёт, и я слышу шуршание маленькой сумки, которая всегда с ним. Я не могу видеть её сквозь повязку, но у меня есть воспоминания. Она не похожа на спортивную сумку, на ней нет этикеток, лейблов или любых других опознавательных знаков. Сумка типа той, что могут использовать грабители банков.
Он снова пересекает номер, тёплый воздух проходится по моему влажному телу. Я чувствую, как он взбирается на кровать и возвышается надо мной, его присутствие ощущается сильнее, когда я вынужденно ослеплена. Его аура тёмная и сексуальная.
− Медуза… – говорит он, я качаю головой. – По какой причине ты это слово сделала нашим?
−Вы приказали мне… сэр. Мне понравилась идея быть способной превращать вас в камень, − я улыбаюсь надломлено. – Не для того, чтобы использовать его хотя бы раз.
Тёплая кожа касается шеи и оборачивается вокруг прежде, чем холодная пряжка царапает мой затылок. Дрожь пробегает по моей спине, когда я пытаюсь сдержать рвущийся стон. Он застегивает скобу и фиксирует её. Ошейник мне знаком. За недели и месяцы использования он сохранил форму моей шеи и ключиц. Он смыкает руки, согревая их после работы с прохладной кожей. Его голос словно тёмный шоколад, почти слишком горький, чтобы вынести.
– Ах, очень умно. – к ошейнику он прикрепил цепь, которая легко зазвенела от соприкосновения звеньев друг с другом. Их вес после присоединения был весьма ощутим.
Он спускается с кровати. Руками начинает гладить мою спину, как это делал только он, лёгкие прикосновения заставляют меня дрожать чуть сильнее. Лишь самую малость. Словно линия электрических разрядов. Это меняет всё.
