Это был стань, который только что брёл по коридору. Теперь он стоял на месте, покорно опустив голову и пошатываясь.
Так вот он куда шёл!
Некрогер держал над головой восставшего руки. Они дрожали от напряжения, как и плечи, хотя в остальном некрогер стоял неестественно прямо. На нём была длинная глухая рубашка из грубого материала с воротником под шею, узкие брюки из такого же материала, но темнее, и он был практически лысым, по крайней мере, издалека таким выглядел.
Через несколько секунд он пошатнулся, опуская руки так, будто больше нет сил держать их на весу, и я услышала тяжёлый вздох. Потом человек потряс руками, как делаю я, когда кисть затекает от долгого письма или вязания.
Потом он размял плечи. Одно, второе, слегка наклоняя к ним голову.
Восставший тем временем выпрямился и, пошатываясь, побрёл к стене. Он выглядел куда лучше, передвигался увереннее, чётче, в общем, выглядел как новенький, если так можно сказать о давно уже умершем человеке.
Я смотрела на станя так пристально, что не могла оторвать глаз. Один шаркающий шаг, второй. Крайне целенаправленные движения, как будто восставший точно знает, куда идет и что делает. Получается, его только что… починили? Вернули ему функции, необходимые для работы? Но зачем его восстанавливать? Не проще ли взять свежего?
Может, они всё же чувствуют? Ну, хоть немного? Хоть малейшую тень прожитого?
- Ты что тут делаешь? Ты ещё жива.
Голос раздался так внезапно и оказался таким гулким, что я подпрыгнула на месте и машинально отпрянула назад, в темноту коридора, задев плечом стену. От боли сквозь зубы вырвался всхлип. Синяк, вероятно, появится огромный, но разве это важно?
В воздухе всё ещё гудели отголоски голоса, раздутого размерами зала практически до зловещего божественного гласа.
И я развернулась и бросилась бежать.
И всё равно успела увидеть его быстрый, вкрадчивый взгляд через плечо – обтянутую кожей острую скулу, краешек прищуренного глаза, прямой нос и губы, практически сливающиеся цветом с лицом.
Это был настоящий некромант.
Подниматель трупов. Поднимающий.
Как легко представить, ночка мне предстояла ещё та. И вроде прошли первые дни, когда ночи напролёт я мучилась бессонницей и одиночеством, пряталась за задёрнутым пологом кровати, прижав колени к груди, и тряслась от страха при мысли, что мимо моих комнат прохаживаются мертвецы. И что – всё заново?
Правда, причина теперь иная. Но тоже связанная со смертью.
Теперь я боялась не станя, нет. Теперь я боялась некроманта, который превращает мёртвых в безмолвных и безотказных станей. Не даёт им упокоиться в мире, мучает их, издевается над священным правом человека обрести покой и раствориться в небытие.
