— Долго ещё? — прохрипел Лёха. Ему было дурно, желудок подступал к горлу.
— А-а!.. — сказал Петро. — Не нравится? Погоди, он ещё сейчас кувыркать начнёт…
Лёха даже не успел ужаснуться услышанному. Хата кувыркнулась раз, другой… Третьего раза Лёха не запомнил.
Очнулся, когда уже всё кончилось. Еле разжал пальцы, выпуская столешницу. Петро сидел напротив — бледный, со слезой в страдальчески раскрытых глазах.
— Главное — что? — обессиленно проговорил он. — Главное — не верит, гад!.. Обидно, Лёха…
Шмыгнул носом и полез под стол — за банкой. В окне маячило зелёное рыльце инопланетянина. Радужные, похожие на мыльные пузыри глаза с надеждой всматривались в полумрак хаты.
— А ты её точно не брал? Ну, ногу эту…
Петро засопел.
— Хочешь, перекрещусь? — спросил он и перекрестился.
— Ну так объясни ему…
— Объясни, — сказал Петро.
Лёха оглянулся. За окном опять никого не было. Где-то у крыльца еле слышно похрустывал ломкий снежок.
— Слышь, друг… — жалобно позвал Лёха. — Ошибка вышла. Зря ты на него думаешь… Не брал он у тебя ничего…
— Отда-ай мою поса-адочную но-огу-у!.. — простонало из сеней.
— Понял? — сказал Петро. — Лягва лупоглазая!..
— Так, может, милицию вызвать?
— Милицию?! — Вскинувшись, Петро выкатил на Лёху налитые кровью глаза. — А аппарат? А снасти куда? Что ж мне теперь, всё хозяйство вывозить?.. Милицию…
Алексей хмыкнул и задумался.
— Урван убёг… — с горечью проговорил Петро, раскачиваясь в тоске на табуретке. — Цепь порвал — и убёг… Все бросили, один сижу…
— Ты погоди… — с сочувствием глядя на него, сказал Лёха. — Ты не отчаивайся… Что-нибудь придумаем… Разумное же существо — должен понять…
— Не отдашь? — спросило снаружи разумное существо.
— Давай-ка ещё примем, — покряхтев, сказал Петро. — Бог его знает, что он там надумал…
Приняли. Прислушались. Хата стояла прочно, снаружи — ни звука.
— Может, отвязался? — с надеждой шепнул Лёха.
Петро решительно помотал небритыми щеками.
Некое едва уловимое журчание коснулось Лёхиного слуха. Ручей — в начале марта? Ночью?.. Лёха заморгал, и тут журчание резко усилило громкость — всклокотало, зашипело… Ошибки быть не могло: за домом, по дну глубокого оврага, подхватывая мусор и ворочая камни, с грохотом неслась неизвестно откуда взявшаяся вода. Вот она взбурлила с натугой, явно одолевая какую-то преграду, и через минуту снесла её с треском и звоном лопающейся проволоки.
— Мосток сорвало… — напряжённо вслушиваясь, сказал Петро.
Светлый от луны двор внезапно зашевелился: поплыли щепки, досточки. Вода прибывала стремительно. От калитки к подоконнику прыгнула лунная дорожка. Затем уровень взлетел сразу метра на полтора и окно на две трети оказалось под водой. Дом покряхтывал, порывался всплыть.
