Ладно, я все еще находила их привлекательными, что еще больше меня раздражало.
— Потому что я не хотел, чтобы ты расстроилась, — сказал он. — Это ненадолго, и я знаю, что ты думаешь о ней. Я не хотел беспокоить тебя.
— Я расстроена больше, потому что ты хранил это втайне от меня, чем, если бы ты рассказал! Я знаю, что ты чувствуешь вину из-за того, как все между вами закончилось, но это не значит, что ты должен приглашать ее жить с тобой! — я была достаточно громкой, поэтому он приложил палец к губам.
— Шшш. Я не хочу, чтобы она услышала тебя.
Гнев шипел под моей кожей.
— Ты также не хотел, чтобы она знала обо мне. Она сказала, что ты не упоминал обо мне. Почему?
Лукас поднял руки.
— Ты преувеличиваешь, Миа. Сейчас она просто друг, но у нас есть прошлое, и я не хотел, чтобы она знала интимные детали моей любовной жизни. Я решил не делиться тобой с ней, потому что это личные отношения.
— Херня! — взорвалась я. — Ты не рассказал ей, потому что не хотел, чтобы она знала, что ты больше не одинок! Ты хотел сохранить себя открытым для отношений.
Лукас застонал.
— То, что ты сейчас говоришь — безумие.
— Безумие? — я указала на спальню. — Она спит в твоей кровати, Лукас. Моется в твоем душе. Делит с тобой очень маленькое пространство. Нет ничего более интимного, чем это. Я не безумная, мне больно! И я зла!
— Я сплю на диване. — Сейчас его голос был громче. — Не с ней. Ты думаешь, я сделал бы это с тобой.
— Этим утром я была уверена, что не сделаешь, но сейчас не знаю. — Я снова огляделась вокруг. — Если ты спишь на диване, где постельное белье?
— Я убрал его утром. Это место и так маленькое, и без простыней и одеял, лежащих повсюду. Миа, пожалуйста. — Он обошел столик, в его глазах было раскаяние, и хотя мои руки были прижаты к телу, я позволила ему притянуть меня к своей груди. Его знакомый запах притупил немного моей злости. — Мне жаль, что ты приехала при таких обстоятельствах. Я не знал, что ты приедешь. Иначе я бы рассказал тебе.
Моя спина напряглась.
— Но если бы я не приехала, ты бы не рассказал.
Он вздохнул и попытался сжать меня сильнее.
— Ты раздуваешь из мухи слона.
Я оттолкнула его.
— Я не раздуваю. У тебя была тайна от меня. И ты хранил меня в секрете. — Я дернула головой в сторону спальни, где шум фена прекратился. — Ты сделал это нарочно, Лукас, и ты даже не сказал, что сожалеешь об этом, ты сказал, что сожалеешь, что я приехала при таких обстоятельствах.
Он потер рукой свой подбородок с щетиной, закрыв глаза и тяжело вдохнув, как будто я испытывала его терпение.
