– Для него так важны деньги? – спросила Кира.
– Очевидно, важны. Он стипендию получает и ещё на двух работах работает. На себя он тратит очень мало.
– Я обратила внимание, что на нём довольно дорогие вещи: и костюм, и туфли, и рубашка…
– Да, он как-то сказал по этому поводу, привёл английскую пословицу, как они говорят, они не настолько богаты, чтобы покупать дешёвые вещи. Так и Фёдор говорит: дорогая вещь дольше служит и выглядит всегда опрятно, нежели дешёвая – она и есть дешёвая. Один, два раза надел – и уже всё. А в дорогой вещи можно и год проходить. Вот такой этот человек. Часть денег, а мне кажется, большую часть он отсылает. Отсылает в детдом. Не знаю точно на кого как. Но точно знаю, что отсылает ежемесячно.
Кира очень внимательно слушала, стараясь не пропустить ни одного слова. В воскресенье – в театры, музеи… Ну хорошо, думала Кира.
Она сразу на следующий день купила билет в театр, посмотрела, какие выставки будут, и в пятницу направилась в котельную. Постучалась, открыл Фёдор. Он был раздетый по пояс, на голове была повязана косынка.
– Кира, как вы здесь очутились? – удивился он. – Кто вам дал адрес?
– Да вот, я узнала адрес и была здесь недалеко, решила зайти. У меня к вам вопросы есть.
– Ну что ж, проходите, я сейчас, – пропустил он её.
Он повернулся, и Кира увидела, что через всю спину от правого плеча и до пояса у него проходит глубокий шрам. Кира смотрела на этот шрам, пока Фёдор не зашёл за перегородку. Вышел он к ней уже в рубашке.
– Извините, – сказал Фёдор.
– Да я вот хотела вот предложить, не составите ли вы мне компанию в театр? Я вот купила билеты…
– С удовольствием, – сказал он, посмотрев на Киру. – А куда?
– Выборгский дворец культуры.
– Хорошо, это недалеко от нашего общежития. Где мы встречаемся? Мне заехать к вам или уже у театра?
– Да я, в общем, не знаю. Давайте у театра.
– Хорошо.
Она не знала, что говорить дальше. Кира смотрела на него, а Фёдор, весь в угольной пыли, тоже молчал. Вдруг он как будто что-то вспомнил, извинился и отошёл. Взяв лопату, он бросил несколько порций угля в топку, поставил лопату на место и вернулся к Кире.
– А вы утром на выставку или в музей? – решила спросить Кира.
– Да, я хотел в Эрмитаж сходить…
– А можно я вам составлю компанию?
– Да, хорошо.
Вечером после театра они шли вдвоём под руку. Уже несколько минут они шли молча.
– Фёдор, почему вы молчите?
Он не сразу ответил.
– Видите ли, Кира, я хочу вам кое-что сказать… Вернее, кое-что рассказать. Дело в том, что я детдомовский. Я не знаю, как попал туда. Родители у меня были, правда, их я совсем не помню. Не помню откуда я… Помню, что было спине очень больно. Потом нам рассказали, что наш состав, в котором мы ехали, разбомбили… Много детей погибло. Меня ранило в спину, осколок прошёл, но не задел жизненно-важных органов. Только мышцы и лопатку ранил. Заросло без последствий. Я помню, что лежал на животе, было очень больно, а рядом маленькая девочка постоянно повторяла: «Не плачь, не плачь, не плачь…»
