«Правозащитники» взяли за правило науськивать власти на патриотическую оппозицию, запугивая Кремль реакцией мирового сообщества. Их все меньше слушают, поскольку до мирового сообщества этим жалким группкам «мемориальцев» не докричаться. Во власти их слышат только считанные отморозки с таким же повреждением морали и психического здоровья. Именно поэтому «Мемориал» в равной мере ненавидит Россию, российскую власть и русских патриотов. Называя участников митинга «кучкой политических хулиганов», «мемориальцы» разоблачают себя как политическая шпана. Встав на защиту фальсификаторов «Катынского дела» эта группировка заявила свою цель: возбуждение розни между Россией и Польшей. Толкуя о несуществующих преступлениях, «Мемориал» в лице своих писарей, штампующих пасквили, сам совершил преступление. Обвиняя других в сталинизме, они сами суть рабы сталинизма, ибо без мифов о сталинизме жить не в состоянии. Этим некрофилам выжить среди нормальных людей позволяет только ненависть, обвинения других в преступных деяниях и тотальная ложь.
Я еще надеялся, что есть разумные доводы, которые могут подвигнуть режим Путина к тому, чтобы защищать интересы страны. Написал в Администрацию Президента Игорю Сечину, который заведовал доступом к президентскому архиву. Там можно было найти косвенные данные об истинной судьбе польских офицеров. Мы знали, где искать. Но запросы остались без ответов. Мне сообщили, что о допуске к архивам даже для депутата Госдумы не может быть и речи.
Потом я написал письмо Президенту РФ. Обосновал — особую опасность для страны претензий Польши, которые международный суд мог признать состоятельными. Требовалась энергичная работа, чтобы на Катынский миф ответить правдой о Катыни. Были подробно изложены обстоятельства, указывающие на фальсификацию дела. Предложено сформировать непубличную исследовательскую группу, которая в течение полугода подготовит материал для публикации и стратегию противодействия польским претензиям. Возникал бы повод возобновить расследование, создать убедительные следственные материалы, сделать их публичными, разоблачить заговор фальсификаторов.
Президентская «вертикаль» осталась глухой к моим предложениям. Только в зале заседаний Думы в перерыве ко мне подошел один из сотрудников Администрации и вполголоса, чтобы никто не слышал, похвалил мою записку, направленную секретной почтой. Никаких последствий эта похвала не имела. Нет, власть не собиралась заниматься проблемами страны. У нее были свои собственные проблемы. А общественную активность приказано было подавлять.
